Его прервал звонок мобильника. На дисплее высветился номер Филатова.

– Нас уже разыскивают, – обрадовал он Василису и подключился. – Алло, Петрович? Да, мы тебя не дождались, ты куда-то ушел. А мы тут едем на машине, никого не трогаем. Слушай, мы случайно мимо экспертизы ехали. Так вот, она сгорела. Ты бы позвонил, поинтересовался. Нехорошая история.

Василиса хорошо слышала в трубке суровый голос прокурора.

– А тебе не кажется странным, что где бы ты ни оказался за последнюю пару дней, там сразу что-то происходит? Знаешь, Палыч, по–моему, тебе пора серьезно подумать об алиби.

И отключил связь. Успенский нахмурился. Положение складывалось дурацкое.

Василиса искоса посмотрела на него.

– Если тебе нужно алиби, могу помочь. Я могу чем угодно поклясться, что эту неделю провела с тобой в занятиях бурным сексом.

Андрей почему-то не засмеялся и даже не улыбнулся. Наоборот, он замкнулся в себе и погрузился в размышления. Так они ехали довольно долго. Василиса выехала на набережную Яузы. Неожиданно навстречу вылетели «Жигули» – «восьмерка». Машина была ржавая и сильно помятая, хотя и с тонированными стеклами. Уходя от столкновения, Василиса едва не врезалась в ограждение набережной. Ей удалось справиться с управлением и вернуться на трассу. В зеркало заднего вида она увидела, что «восьмерка» развернулась, доведя до инфаркта десяток водителей, и бросилась их догонять. Через менее затененное лобовое стекло машины были видны озверевшие лица пары бесов – здоровяка и длинного.

Андрей бросил на Василису обеспокоенный взгляд.

– А вот и наши друзья. Тебя сменить?

Она покачала головой.

– Спокойно, я прошла курс экстремального вождения.

Журналистка вела машину уверенно, притормаживая перед поворотами и резко набирая скорость на прямых отрезках дороги. Машин было мало, это облегчало ее задачу, но облегчало и работу преследователям. А они не отставали.

Сейчас Василиса была рада, что не купила машину с автоматической коробкой передач, хотя искушение такое было. Дави педаль – и никаких забот. Сейчас она бешено работала всеми тремя педалями и ручкой переключения скоростей. «Пыжик» совершил сложный маневр и вырвался далеко вперед. Позади взревел движок преследователей. Под ржавым капотом явно прятался мощный агрегат.

Андрей пытался помочь Василисе, чем мог. В основном крутил головой, высматривая возможную опасность. И неожиданно увидел знакомый силуэт. Впереди в крайнем правом ряду двигался черный «Мерседес». Успенский указал Василисе на знакомый объект.

– Борюсик своим шестеркам не доверяет. Лично контролирует. Работу принимать приехал.

Она недобро усмехнулась.

– Ты ему по гороскопу обещал серию ударов? Сейчас он получит добавки.

Она заложила крутой вираж, приближаясь к «Мерседесу». Тому было некуда деваться – перед ним тащился грузовик. Василиса заложила очередной крутой вираж. «Пыжик» поравнялся с «Мерседесом». В его боковом окне мелькнуло перепуганное лицо господина Бекермана. Увидев, что его засекли, он засуетился. Деваться ему было некуда – впереди грузовик, слева «Пежо». Но тут Василиса притормозила. Бекерман поневоле вывернул руль влево и прибавил скорость.

Рев движка преследователей за спиной превратился в надрывный вой. Бесы решили идти на таран. Андрей оглянулся и увидел, что расстояние между ними и ржавой «восьмеркой» сокращается с пугающей быстротой.

И тут Василиса вильнула вправо, заняв место в крайнем ряду позади грузовика, где до этого прятался господин Бекерман. Ржавая «восьмерка» проскочила мимо со скоростью истребителя, и через секунду впереди раздался удар, а следом и жуткий скрежет.

Господин Бекерман так ловко прятался от своих помощников, что те не замечали его до самого последнего момента. Пока не врезались в его багажник своим передним бампером. Проезжая мимо их слипшихся автомобилей, Василиса и Успенский сделали им на прощанье ручкой.

Невысокий деревянный дом стоял посреди маленького двора, напротив сквера. Здесь, в низком первом этаже, известный писатель и драматург Булгаков снимал у хозяина–нэпмана роскошную, по тем временам, трехкомнатную квартиру за номером 6.

Обедал писатель в крошечной квадратной столовой с низким потолком и окнами над самым полом. Пообедав, он спустился по ступенькам в кабинет, прошел за стол и сел в рабочее кресло. Перед ним лежала едва начатая рукопись нового романа о дьяволе. Всего несколько листков. Текст выходил из-под пера помимо воли автора, словно его рукой водила какая-то неведомая сила.

«Солнце в первом доме, – забормотал инженер, козырьком ладони прикрыв глаза и рассматривая Берлиоза, как рекрута в приемной комиссии, – Меркурий во втором, Луна ушла из пятого дома, шесть несчастье, вечер семь, в лежку фигура. Уй! Какая ерунда выходит, Владимир Миронович! Оказывается, что вы будете четвертованы».

Писатель отбросил ручку. На столе перед ним лежал большой толстый пакет из грубой бумаги. Пакет принес посыльный. И хотя обратного адреса на нем не было, писатель знал, откуда пришла почта. Документы прибыли из Берлина. Но сейчас пакет был пуст.

Отправителем были вложены в пакет переводы различных апокрифов, чаще – гностических евангелий и апокалипсисов, найденных в пещерах Ближнего Востока и Северной Африки. Но теперь зола, которая от них осталась, остывала в печке. Она перемешалась с золой, которая осталась от первого варианта романа о дьяволе.

В кабинет осторожно вошла супруга писателя, Любочка Белозерская. Она давно чувствовала, что с мужем творится что-то неладное. Не то влюбился, не то угодил в творческий тупик, из которого не находит выхода. Она нарочито игриво, как в те времена, когда они сутками не вылезали из постели, подошла к нему и шлепнула пониже спины.