— О Боги, мои Боги! — простонал придворный, испаряясь из приемной. — Зайду в другой раз, дело терпит!

Листен, с досады забыв, где находится, сплюнул на мраморный пол. Спохватившись, испуганно огляделся, достал кружевной платок и принялся подтирать. Все-таки этот сопляк в короне стал слишком много о себе воображать! Не так давно Совет Мудрейших ему помогал скипетр держать а теперь! Потомок Светлых Богов! Он заплатит за все унижения, щенок коронованный! Он заплатит за все, причем самой дорогой монетой! Лицо канцлера после минутного размышления прояснилось. Он твердо знал: семя сомнения посеяно. Осталось лишь подождать, пока неспокойный дух Божьей Милостью Короля Элроны и незавидный пример старшего братца сделают свое дело!

Тем временем король сидел в кабинете, стиснув руками голову. Первым, практически непреодолимым желанием было лишить наконец ненавистного канцлера должности, изгнать из королевства вместе со всем семейством интриганов и сплетников, конфисковать имущество в пользу Короны — имущество, награбленное из казны! За одним росчерком его пера стояли Гражданская война, кровопролитие, бессмысленные жертвы… На основании чего? Слухов!

Но потом мелькнула другая страшная мысль, в момент отрезвившая: «А если он прав? И Элрона, а за ней и весь Мир — в опасности? Ведь однажды мы действительно проспали войну!

Король вздохнул. Тихий, до боли родной голос прозвучал вдруг у него в душе: «Много ли увидишь из окна королевского дворца?»

И Денхольм застонал.

«Брат! Как же мне тебя не хватает, брат! Если бы ты смог вернуться из-за призрачного Последнего Порога и подсказать мне Путь!»

«Человек должен сам выбирать свои пути. Даже если он король. Особенно если он король», — возразил все тот же тихий голос.

Денхольм порывисто вскочил и прижался лбом к холодным стеклам оконного витража.

Он плохо знал своего брата при жизни. Пожалуй, он даже не любил его, заносчивого, самоуверенного, вспыльчивого. Не любил и не стремился к сближению. Лишь после смерти брата он как король был вынужден углубиться в государственные дела и к величайшему своему изумлению узнал, что Йоркхельд I запретил смертную казнь, Йоркхельд I отменил многие налоги, Йоркхельд I открывал новые школы, запретил кормление стражи за счет местных жителей, Йоркхельд I… Похоже, брат был хорошим королем, а главное, не таким уж плохим человеком. Но тогда двадцатитрехлетняя разница в возрасте, как пропасть, стояла между ними. Денхольм был ребенком, Йоркхельд — мужчиной. А родственные отношения начинались и заканчивались обязанностью юного принца высиживать в неудобном кресле, поставленном на ступень ниже трона, скучнейшие церемонии приема послов из заморских стран.

Король покачал головой. Он был коронован, едва ему исполнилось двадцать, до этого страна пять лет ждала своего пропавшего без вести государя. А после коронации еще долгих десять лет регентства вдовствующей королевы-матери народом правил Совет Мудрейших с ненавистным канцлером во главе. За это время были сведены на нет все реформы, проведенные Йоркхельдом I. И король бездоказательно подозревал канцлера в причастности к исчезновению своего старшего брата.

Большую часть своих тринадцати лет юный Денхэ провел в дворцовом парке. В корнях Священного Столетнего Дуба хранились его доспехи, деревянный меч, лук и стрелы с красиво разрисованным оперением, сделанным из хвоста Птицы Доблести. Роль чудесной птицы в свое время сыграла удачно подвернувшаяся под руку курица. Бедняга нашла лазейку в курятнике, без особых потерь добралась до парка, где намеревалась погулять на свободе и чинно приготовиться к смерти, но была выслежена, схвачена и лишена большинства своих перьев. По легенде полагалось убить Птицу и съесть ее сердце и печень, но при мысли о кровавой тризне юного героя откровенно стошнило. Пришлось ограничиться перьями, украсившими разящие без промаха заговоренные стрелы. Вооруженный подобным образом, рыцарь носился по парку, освобождая прекрасных принцесс от драконов и веллиаров и бессовестно прогуливая уроки арифметики.

«Зона. Зона! — Мучительная мысль не давала покоя. — Как быть? Вендейр опасен? В этом нет сомнения! Ведь с проклятым местом не смогли справиться даже Светлые Боги! А теперь Зона снова ожила? Из нее выходят странные существа, несущие смуту? Ловко составлено, в уме канцлеру не откажешь. Тотчас по оглашении указа каждый непохожий, инакомыслящий будет объявлен Существом из Зоны и уничтожен! Или это не слишком дорогая цена по сравнению с будущей угрозой Миру? Зона! Черное пятно на белом покрывале Элроны!»

В тот день в парке постоянно пахло чем-то горелым, но отважного рыцаря Денхэ это не смущало. Что ж, именно такой запах и должен стоять возле логова Дракона. Пещерой, где скрывался коварный Ящер, был королевский кабинет. Три дня назад, скучая на очередном приеме, Денхэ среди множества даров, поднесенных Королю посольством с Востока, увидел чернильницу. Черного Дракона! Бесценную вещь отнесли в кабинет. И вот рыцарь, выждав подходящее время, пробирался к логову чудовища, чтобы сразиться с ним…

Дверь тихо скрипнула, когда он вошел, и почти сразу Денхэ увидел Дракона. Забыв об осторожности, рыцарь кинулся в бой. Дверь хлопнула…

— Кто здесь? — спросил тихий голос, и юный принц уловил гневливые нотки. Вглядевшись, он различил смутные очертания темной фигуры, стоявшей у окна. — Кто здесь? Я же приказал оставить меня в покое!

Ответом был слабый писк — Денхэ изо всех сил старался открыть тугую дверь. Он узнал голос брата…

— Во имя Света! — вконец разозлился король и зажег свечу. — Денхольм? Что ты здесь делаешь, брат?