Остальные 0,4 населения Марса составляют люди, высоко развитые в умственном отношении и работающие головой. Давно уже, в течение веков, в организме людей науки развились некоторые видоизменения. Черепная коробка все расширялась и в конце концов голова стала очень большой. Жены этих ученых обречены на смерть при рождении ребенка вследствие огромной величины его головы. Но это — неизбежность и к ней давно привыкли. Смерть матери наступает мгновенно и без малейшей бели, так как медицина стоит на Марсе очень высоко и обладает прекрасными средствами для анестезии.

Однако хирургия не нашла еще способов, сохраняющих жизнь матери будущего санзефа, хотя работа в этом направлении учеными Марса ведется.

На Марсе — республика. Управляет планетой совет из пяти человек. Каждый из них обязан пробыть членом совета пять лет (один марсианский год равен почти двум земным, имея 687 наших суток). На всякий случай избирается всегда пять кандидатов-заместителей.

По природе своей марсиане миролюбивы. Войны давно уже прекратились на планете. Некогда на Марсе существовали различные религии, но высокие достижения науки давно показали всю несостоятельность религиозных систем.

В политическом отношении и в праве использования материальных благ на Марсе все равны. Производство и регулирование потребления — в руках государства. Из пяти членов совета — три избираются от тонто, а два — от санзефов. Долгий путь эволюции, которым шли марсиане от олигархии к республике, отразился на их физической структуре, привел к физическому неравенству двух групп населения, но теперь обе являются трудовыми и равно полезными. Интересно, что по мере усовершенствования машин и повышения квалификации тонто, работа которых становится все сложнее и физически легче, — и строение их тела все более приближается к таковому санзефов (что наблюдается на протяжении длинного ряда поколений).

Кодекс законов республики прост и остроумен. Преступления крайне редки (так как нет мотивов для совершения их) и являются лишь следствием психических заболеваний...

Я спросил Баиро-Туна, чем объяснить сходство основной структуры тела марсиан и земных людей. Ученый гость ответил, что высшие культурные существа на каждой обитаемой планете должны иметь в основном одинаковую форму.

Нет решительно никаких оснований думать, что высшими разумными существами на других планетах могут быть пауки, муравьи или другие представители животного мира. Все лишние органы неизбежно должны атрофироваться в процессе эволюции и борьбы за существование. Обилие ног, глаз и других органов, облегчающих существование животным, вредны для прогрессирующей породы. Вертикальное положение тела человека дает возможность глазам дальше и лучше видеть; вследствие этого ускоряется развитие умственных способностей.

В доказательство своей теории Баиро-Тун привел несколько примеров атрофии некоторых органов у марсиан.

Я вспомнил, что земные люди также потеряли немало бесполезных частей своего тела. Например, вместо хвоста у нас только копчик — конец спинного хребта; перепонки между пальцами рук и ног, служившие некогда для плавания, исчезли; червеобразный отросток слепой кишки причиняет нам только мучения своим воспалением, а раньше был очень велик и служил запасным мешком для пищи; волос на теле осталось мало: на голове волосы у большинства людей постепенно выпадают; зубы быстро портятся и т. д.

О многом беседовали мы с ученым марсианином, однако, всего не перескажешь. Дальнейшие наши разговоры я буду передавать для большей ясности в обычной форме.

— Зачем у тебя на лице эта дымчато-розовая пластинка? — спросил я Баиро-Туна.

— Она уменьшает свет Солнца и предохраняет от пыли. Наши глаза на Зентаре не привыкли получать столько света от Солнца.

— А это что за трубка со шнуром?

— Это смерть.

— Как же ты ею пользуешься?

Марсианин прицелился в скалу, высотой около пяти метров, находившуюся на расстоянии ста метров от нас, повернул на пол-оборота рычажок верхнего кружка на черной нагрудной коробке и нажал кнопку на ручке своего оружия. Послышался легкий треск, свист, и через две секунды раздался у скалы оглушительный взрыв, напоминавший выстрел крупнейшей пушки, и кварцевая скала превратилась в мелкие камешки и пыль. На ее месте образовалась глубокая широкая яма... В нас ударило горячей бурной струей воздуха. Я был поражен.

— А если стрелять на близкое расстояние, то ведь и кости все тебе переломает, да и сгоришь, пожалуй, от горячего воздуха.

— Нет, в таком случае следует передвинуть рычажок лишь на несколько делений, и разложение атомов в заряде будет происходить не столь интенсивно.

Я поставил на десять шагов от Баиро-Туна пустую консервную жестянку:

— Можно стрелять на такое близкое расстояние?

— Можно.

Баиро-Тун выстрелил. То же явление: взрыв, но слабее первого, порыв теплого воздуха, и банка разлетелась на кусочки.