— Не-ее…

— Ты просто вспомнил, что мы ни разу не говорили друг с другом?

Эльвис кивнул. Он вспомнил, что сказала мама: знакомый — это тот, с кем ты хоть раз в жизни поговорил. Сам он раньше тоже так рассуждал, но, наверно, это неправильно. Вот они гуляют сейчас вдвоём, и Эльвис чувствует себя с Петером вроде как с дедушкой, словно он знает его так же хорошо. Они то болтают о чём-нибудь, то молчат. Как придётся. А когда нечего сказать, оба молчат, и всё равно никому не скучно. С дедушкой и Петером Эльвис не чувствует себя одиноким, даже когда они молчат. А не то вдруг переглянешься и рассмеёшься. С дедушкой и Петером весело.

Петер сказал:

— Видишь ли, я считаю, что мы знакомы. Мы ведь с тобой часто встречались у дома Юлии. Сколько раз ты туда приходил.

— Да…

— А я как увижу тебя, всякий раз думаю: придёт день мы с Эльвисом разговоримся. А пока надо познакомиться поближе, чтобы знать, о чём нам разговаривать.

— Теперь ты знаешь? — спросил Эльвис. Петер молча улыбнулся.

— Посмотрим, — сказал он. А не то подождём ещё немножко.

— Я не хочу ждать! — с пылом возразил Эльвис.

Он взял Петера за руку — так он всегда гулял с дедушкой — и потянул его за собой. Они свернули за угол.

— Пойдём! Я должен кое-что тебе показать. Пойдём по этой улице!

Петер пошёл за ним. По пути им то и дело встречались дети. «Привет!» — кричал Петер то одному, то другому. Но Эльвис ни с кем не здоровался. Он же не знаком с этими детьми. Хотя и видел их много раз.

Мама говорит, что он не умеет общаться с детьми. Поэтому никто не хочет с ним водиться. Так она говорит. Сначала он не поверил ей, но после того раза, когда мальчишки били его ранцами, он понял, что мама права.

Хотя, наверное, не он один виноват. Дети тоже не умеют общаться с ним. А раз так, лучше и не пробовать.

— Как это у тебя получилось? — вдруг спросил Петер. Эльвис обернулся к нему. О чём он? Неужели он понял, о чём думает Эльвис? Или, может, Эльвис вслух произнёс свои мысли? Петер вдруг остановился посреди улицы.

— Как получилось, что ты не знаком с этими ребятами? — спросил он.

Эльвис пожал плечами. Серьёзный вопрос, да только как на него ответить?…

— Вот ты, к примеру, как ты держишься с ними при встрече?

— Отвожу глаза, — ответил Эльвис.

— А сами они что, на тебя тоже не смотрят?

Эльвис опять пожал плечами и ответил: если и смотрят, то больше на куртку и брюки. Петер опустил руку на его плечо, и они зашагали дальше. Сначала они шли молча, потом Петер спросил:

— А что бы ты сделал, если бы и в самом деле захотел познакомиться с кем-нибудь из них?

Эльвис ответил, что он вовсе не хочет знакомиться, потому что из этого всё равно ничего не выйдет.

— А вдруг? — не отступал Петер.

— Ну, если бы захотел, — сказал Эльвис, — он взглянул бы человеку прямо в глаза, как, например, взглянул в глаза Петеру. Но с детьми это всё без толку, объяснил он, они даже не оглянутся в ответ.

— Почему не оглянутся? — спросил Петер.

— Наверно, им просто неохота, — ответил Эльвис и опять пожал плечами, будто его ничуть не трогало, что дети не хотят с ним знакомиться.

— Почему, «неохота»?

Хорошо, что Петер не переставал спрашивать. Хоть Эльвиса ничуть не трогает, что дети не хотят с ним знакомиться, а всё же поговорить об этом с Петером интересно. Сказать по правде, Эльвис побаивается детей, совсем чуточку, но всё же побаивается, и хорошо бы отделаться от этого страха.

— Ты-то сам как думаешь? — спросил Петер. — Почему им неохота?

— У них без меня много друзей… — тихо ответил Эльвис. — Просто я им не нужен.

— Не нужен? — переспросил Петер. В голосе его слышалось недоумение. Пришлось ему объяснить.

— Одиночки никому не нужны, — сказал Эльвис. Но Петер по-прежнему недоумевал. Эльвис очень даже ошибается, сказал он.

— Одиночки тоже нужны, может, даже больше других. Эльвис покачал головой. Он знал, о чём говорит. А вот Петер, наоборот, сейчас делает то же самое, что и дедушка: слушается своего доброго сердца, а призадуматься не хочет. Ведь если бы одиночки и правда были нужны, тогда они не были бы одиночками. Это каждый дурак поймёт. А я не дурак, — сказал Петер. — И ты всё равно неправ. Потом он сказал, что должен ещё поразмыслить, прежде чем ещё что-нибудь скажет, ведь это вопрос серьёзный. Эльвис согласен. Он подождёт. Чуть погодя Петер спросил Эльвиса: