Шрифт:
* * *
Смотрю на нашу старость с одобрением, мы заняты любовью и питьем; судьба нас так полила удобрением, что мы еще и пахнем, и цветем. * * *
Глаза сдаются возрасту без боя, меняют восприятие зрачки, и розовое все, и голубое нам видится сквозь черные очки. * * *
Из этой дивной жизни вон и прочь, копытами стуча из лета в осень, две лошади безумных — день и ночь меня безостановочно уносят. * * *
Еще наш вид ласкает глаз, но силы так уже ослабли, что наши профиль и анфас — эфес, оставшийся от сабли. * * *
Забавный органчик ютится в груди, играя меж разного прочего то светлые вальсы, что все впереди, то танго, что все уже кончено. * * *
Есть в осени дыханье естества, пристойное сезону расставания, спадает повседневности листва, и проступает ствол существования. * * *
Того, что будет с нами впредь, уже сейчас легко достигнуть: с утра мне чтобы умереть — вполне достаточно подпрыгнуть. * * *
Мне близко уныние старческих лиц, поскольку при силах убогих уже мы печальных и грустных девиц утешить сумеем немногих. * * *
Временем без жалости соря, вертимся в метаниях пустых, словно на дворе еще заря, а не тени сумерек густых. * * *
У старости моей просты приметы: ушла лихая чушь из головы, а самые любимые поэты уже мертвы. * * *
Стало сердце покалывать скверно, стал ходить, будто ноги по пуду; больше пить я не буду, наверно, хоть и меньше, конечно, не буду. * * *
К ночи слышней зловещее цоканье лет упорное, самая мысль о женщине действует как снотворное. * * *
В душе моей не тускло и не пусто, и даму если вижу в неглиже, я чувствую в себе живое чувство, но это чувство юмора уже. * * *
К любви я охладел не из-за лени, и, к даме попадая ночью в дом, упасть еще готов я на колени, но встать уже с колен могу с трудом. * * *
Зря девки не глядят на стариков и лаской не желают ублажать: мальчишка переспит — и был таков, а старенький — не в силах убежать. * * *
Когда любви нахлынет смута на стариковское спокойствие, Бог только рад: мы хоть кому-то еще доставим удовольствие. * * *
Мой век, журча сквозь дни и ночи, впитал жару, мороз, дожди; уже он спереди короче, зато длиннее позади. * * *
И вышли постепенно, слава Богу, потратив много нервов и труда, на ровную и гладкую дорогу, ведущую к обрыву в никуда. * * *
Время льется даже в тесные этажи души подвальные, сны мне стали сниться пресные и уныло односпальные. * * *
В наслаждениях друг другом нам один остался грех: мы садимся тесным кругом и заводим свальный брех. * * *
Вдруг то, что забытым казалось, приходит ко мне среди ночи, но жизни так мало осталось, что все уже важно не очень. * * *
Я равнодушен к зовам улицы, я охладел под ливнем лет, и мне смешно, что пес волнуется, когда находит сучий след. * * *
Время шло, и состарился я, и теперь мне отменно понятно: есть у старости прелесть своя, но она только старости внятна. * * *
С увлечением жизни моей детектив я читаю, почти до конца проглотив; тут сюжет уникального кроя: сам читатель — убийца героя.