Шрифт:
*
Поскольку был мой дом распахнут любым и всяким людям риска — я знаю, как живут и пахнут герои, видимые близко. *
Тому на свете всё видней, в ком есть апломб и убеждения; чем личность мельче, тем крупней ее глобальные суждения. *
А наблюдая лица потные и то, как люди мельтешат, забавно думать, что животные нисколько в люди не спешат. *
Томясь в житейском общем тесте, вдруг замечаешь тайным взглядом, что мы живем отнюдь не вместе, а только около и рядом. *
Хотя покуда все в порядке, такая к худу в нас готовность, что вдруг душа уходит в пятки и в пах уносится духовность. *
Я соблюдаю такт и честь по месту, в коем нахожусь, — то я кажусь умней, чем есть, то я умней, чем я кажусь. *
Рожденные кидаться на врага — томятся, вырастая, и скучают, потом их держат быта берега, где чахнут эти люди и мельчают. *
Вижу я за годом год заново и снова, что поживший идиот — мягче молодого. *
О, я отнюдь не слеп и глуп: везде, где чинно и серьезно, внутри меня большой тулуп надет на душу, чтоб не мерзла. *
Забавные печали нас измучили, былые сокрушая упования: не знали мы, что при благополучии угрюмее тоска существования. *
Потоки знания волной бурлят уже вдоль носоглотки, поскольку разум бедный мой — не безразмерные колготки. *
При спорах тихо я журчу, чтоб не являлась пена злая; когда не знаю, то молчу, или помалкиваю, зная. *
Хотя уже ушли те времена и чисто на житейском небосводе, подонков и мерзавцев имена в душе моей болят к сырой погоде. *
Терпя с утра зеркал соседство, я бормочу себе под нос, что время — сказочное средство для выпадения волос. *
Нет, я умнее стал навряд ли, но безразличнее — стократ, и руку жму я всякой падле, и говорю, что видеть рад. *
Увы, над этим неуклонно трудились лучшие умы: дерьмо сегодня благовонно намного более, чем мы. *
К работе азарт у меня — от опыта жизни простого: гулять после полного дня приятней, чем после пустого. *
Порой дойдешь до обалдения от жизни кряканья утиного, и в сон тогда плывут видения, и все про бегство до единого. *
Сейчас такая знаний бездна доступна всякому уму, что стало спорить бесполезно и глупо думать самому. *
Мы сколько ни едим совместной соли, а в общую не мелемся муку, у всех национальные мозоли чувствительны к чужому башмаку. *
Изрядным будет потрясение, когда однажды — смех и плач — везде наступит воскресение, и с жертвой встретится палач. *
На всем пути моем тернистом — давно мы с Богом собеседники; Он весь играет светом чистым, но как темны Его посредники! *
Во мне, безусловном уже старожиле, колышется страх среди белого дня: а что, если те, кто меня сторожили, теперь у котла ожидают меня? *
Я в поезде — чтоб ноги подышали, ботинки снял и с ними спал в соседстве, а память в лабиринте полушарий соткала грустный сон о бедном детстве.