Шрифт:
*
В тесное чистилище пустив грешников заядлых и крутых, селят их на муки в коллектив ангелов, монахов и святых. *
Творец жесток, мы зря воображаем, что благостна земная наша тьма, мы многое легко переживаем, но после — выживаем из ума. *
Не просто ради интереса я глаз держу настороже: святой, пожавший руку беса, — святой сомнительный уже. *
Затем на небо нету моста, чтоб мог надеяться простак, что там совсем не все так просто, а просто все совсем не так. *
Я в молодости жить себе помог и ясно это вижу с расстояния: я понял, ощутив, как одинок, пожизненность такого состояния. *
Весьма порой мешает мне уснуть волнующая, как ни поверни, открывшаяся мне внезапно суть какой-нибудь немыслимой херни. *
В душе моей многое стерто, а скепсис — остатки загваздал; я верю и в Бога, и в черта, но в черта — сильнее гораздо. *
Многих бед моих источник — наплевавший на мораль мой язык — болтун и склочник, обаяшка, змей и враль. *
Душа, когда она уже в полете и вся уже вперед обращена, вдруг чувствует тоску по бренной плоти и болью ностальгии смущена. *
Творцу живется вряд ли интересно, от нас Ему то муторно, то дурно; а боги древних греков, как известно, — те трахались и сами очень бурно. *
Творец отвел глаза напрасно, когда мы падали во тьму; что Бога нет, сегодня ясно и нам не меньше, чем Ему. *
Подрезая на корню жажду веры острую, порют мутную херню все Его апостолы. *
Уже не глупость, а кретинство — любое пылкое учение про гармоничное единство и лучезарное сплочение. *
Я слухом не ловлю, не вижу взглядом, но что-то существует с нами рядом, невнятицу мне в душу говоря словами из иного словаря. *
Время льется то жидко, то густо, то по горло, то ниже колен, а когда оно полностью пусто — наступает пора перемен. *
На вопрос мой даруя ответ, песня чья-то звучит надо мной, и опять проливается свет на изгаженный век наш чумной. *
Несчетных звезд у Бога россыпи и тьма кружащихся планет, и для двуногой мелкой особи душевных сил у Бога нет. *
Тоска моя не легче, но ясней: в душе иссяк терпения запас, трехмерность бытия обрыдла ей, и боль ее окутывает нас. *
Теперь, когда я крепко стар, от мира стенкой отгорожен, мне Божий глас народа стал докучлив и пустопорожен. *
Слушая полемик жаркий бред, я люблю накал предубеждения, ибо чем туманнее предмет, тем категоричнее суждения. *
Повсюду нынче злобой пахнет скверно, у Бога созревает новый план, Его ведь консультируют, наверно, Аттила, Чингисхан и Тамерлан. *
Заглядывая в канувшее прошлое, я радуюсь ему издалека: уже оно красивое, киношное, и даже театральное слегка. *
Нет, я не зябко и не скудно жил без единого кумира, но без него ужасно трудно во мгле безжалостного мира. *
Мечта — весьма двусмысленный росток, и Бог, хотя сочувствует мечтам, скорее милосерден, чем жесток, давая расцвести не всем цветам.