Но это меня не остановило. Я снова и снова предлагал:

– Может, вы подумаете, как нам поступить в данной ситуации?.. А что вот здесь лучше сделать?

Корзунков перестал отвечать мне. Он просто отворачивал голову, как будто не слышал меня. Или как будто вовсе не замечал. Я подумал, что вряд ли он будет долго терпеть такие выпады со стороны молокососа. Но ведь уволить Мамонтова он не может. Кем меня заменить? В отделе толковее никого нет. «Красотки» делать ничего не умеют. А кроме того, у Корзункова с ними также складывались не лучшие отношения. Не из-за работы собственно. Корзунков, в отличие от меня, и не хотел их особенно загружать, так как, во-первых, не понимал, как это делать, а во-вторых, сам работать не хотел. Но ему нужно было определенное признание его – Корзункова – как начальника. А «красотки» не торопились с этим. «Поставив» на место меня, они, видимо, хотели сделать то же самое с Корзунковым. Не уволить его, но сделать так, чтобы жить, как и до меня, вольготно, быть самим себе начальниками.

А вот это очень не нравилось Корзункову. Он болезненно реагировал на неподчинение, на внешнее непризнание его статуса. И мне даже показалось, что Корзунков рано или поздно откажется от отдела – от меня и от «красоток». Но мы недооценили его опыт. Через некоторое время он взял в отдел сразу трех работников, с которыми работал раньше в другой (разорившейся) компании. Взял, кстати, на должности, которые я предусматривал в своей программе.

Мне все-таки было досадно, что он пользуется моими наработками. Но и приятно: значит, мои предложения чего-то стоили.

Протасову новые кадры Корзунков представил как суперспециалистов в области маркетинговых исследований. На самом деле они ненамного больше него понимали в рекламе. Глядя на этих людей, я задумывался: не они ли, собственно, разорили ту компанию, в которой до нас работали? Однако от них Корзункову и не требовался профессионализм. Ему просто нужны были именно «свои люди». Они ставили на него и, естественно, Корзункова поддерживали. Один же из них пользовался его особенным доверием и явно претендовал на мое место – заместителя заведующего отделом.

Корзунков начал укрепляться дальше. Так как я признавал его начальником, а «красотки» нет, то первый бой он дал им. В один из дней самая глупая из них, постоянно огрызающаяся Вика, окончательно распоясавшись, закатила Корзункову истерику:

– Что вы мне командуете? Я в этом отделе уже три года работаю! А вы вообще ничего не понимаете! Я, как специалист, на голову выше! Это вы меня должны слушать!..

Я глядел на Корзункова и завидовал белой завистью. Какая выдержка! Пока Вика орала благим матом, он с совершенно каменным лицом глядел на нее. Ни один мускул не дрогнул. Минуту, две, три, четыре…

Потом Вика выдохлась. А Корзунков продолжал молчать. Одну минуту. Две. Три. Четыре…

Я видел, как Вика вдруг испугалась. Испугалась непонятно чего. И тогда он сказал:

– Я тебя уволю.

«Шутишь…» – подумалось мне. Я знал, кто был ее покровителем. Усмехнулись и Алла с Леной. Но Корзунков исполнил угрозу. Не знаю, что и как говорил наш новый начальник Протасову, но через несколько дней Корзунков вручил Вике выписку из приказа дирекции. Она прочитала вслух:

– «Уволить в связи со служебным несоответствием…»

Все онемели. Вика в ужасе смотрела на Корзункова. Тот все с тем же каменным лицом проговорил:

– Я же сказал: уволю…

С этого дня и Лена, и Алла стали тише воды, ниже травы. Всем своим видом они высказывали полную лояльность новому заведующему отделом. Но, чтобы сделать отдел совсем монолитным, Корзункову нужно было пойти еще на один шаг: избавиться от меня – постоянного профессионального упрека. Несмотря на увольнение Вики, я продолжал работать, а не валять дурака. И еще позволял себе ворчать Алле:

– Людей стало больше в два раза. А работы делаем столько же. Никто особо не горит рвением. Квалификация низкая. Специализацию не ввели. Только путаницы прибавилось! Одну работу то сразу несколько человек делают, то за нее вообще никто не берется…

Я был уверен, что она все доложит новому начальнику. И тогда, может, он все же займется делами отдела. Как бы и не по моей прямой подсказке. Мне было тошно оставаться здесь. Я с ужасом смотрел на происходящее, не мог осознать, что все это творится в одном из лучших агентств страны – «Лидер Интернешнл». И с каким-то отчаянием сам приближал конец моей работы в этом отделе. Увидев, что Корзунков не реагирует на мои сигналы через посредников, я обратился к нему напрямую:

– Протасов, наверное, передал вам мою программу развития отдела. Кроме увеличения штата нужно ввести специализацию… Если хотите, я новую программу составлю, соответствующую сегодняшнему положению…

Корзунков выпятил губу:

– Видел я твою программу. Бред. Фантазии какие-то… Делом надо заниматься, а не писульки стряпать… Если еще что-либо захочешь начальству написать, то сначала у меня разрешения спроси. Ясно?

– Ясно, – ответил я, хотя на языке вертелось: «Так точно, ваше благородие!»