Конечно, и Филюгин и Яблоченко больше воспринимали Мальцева просто как более опытного и удачливого коллегу. Но не могли меня ослушаться и подчинялись ему. Сначала в приказном порядке, а потом по привычке.

Немного по-другому получилось в «отделе исследований». Организованная, властная Петрова больше годилась в начальники. Но Лавочкин был более опытен и профессионально, и житейски. Он и стал начальником. Однако, если потребуется, со временем можно будет сделать рокировку.

За исполнение заказов отвечала сама себе начальник Караваева. За техническую работу и связь – Юля. За компьютерную работу – будущий компьютерщик. За общую организацию – я. И таким образом после нового разграничения обязанностей у меня в прямом подчинении было уже не восемь, а пять сотрудников: Мальцев, Лавочкин, Караваева, Юля и компьютерщик имярек. Я вновь имел управляемую схему коллектива. При этом у меня высвободилось время для разработки дальнейших планов.

Прежде всего нужно было подумать о заместителе. Во-первых, он был необходим, когда я отсутствовал. Кто-то же должен в это время принимать решения, не давать делам простаивать. Во-вторых, нельзя сделать следующий шаг вверх по служебной лестнице, не оставив на своем месте толкового преемника. Самыми зрелыми людьми у меня были начальники отделов Мальцев и Лавочкин. Я стал приглядываться к каждому из них. Кто из них станет моей опорой, основным заместителем? Пока ни тот, ни другой не вырвался в единоличные лидеры. Так что придется подождать. Надо понаблюдать, как они управляются со своими отделами. Поручил обоим:

– Разработайте планы развития ваших направлений. Мы должны увеличить оборот и прибыль по каждому нашему мини-отделу.

Разработали. Вовремя. У Лавочкина очень подробный план. Даже слишком подробный – много лишнего, несущественного. У Мальцева все лаконично, по делу. Планы Лавочкина обширны и эфемерны. У Мальцева – конкретны и обоснованны. Но выводы все же делать рано. Судить нужно по делам. А на это требуется время.

Я наблюдал за ними. Неделю. Две. Три… Нужная информация постепенно накопилась. Лавочкин развивается, но развивается медленно. Постоянно увлекается какими-то безумными идеями:

– Проведем опрос жителей России, какому банку они отдали бы предпочтение, если бы у каждого из опрошенных был миллион рублей…

Приходится его возвращать на грешную землю:

– А платить кто за это исследование будет? Кто его купит?

– Ну… банки…

– В банках не любят фантастических предположений «если бы да кабы». Там сидят очень конкретные дяди. Ты же общался с Чернецом из «Районбанка». Похож он на человека, который купит результаты такого исследования?

– Ну, ты его убедишь.

– Ага…

Проблемы у Лавочкина возникали не только с проектами, но и людьми. Подчиненный у него пока один – Петрова. С виду вроде бы ладят. Но на самом деле скорее «мирно сосуществуют». Потому что прагматичная Петрова не хуже меня разносит в пух и прах его идеи. И Лавочкин ее немного побаивается. Хотел даже свои распоряжения через меня ей выдавать. Я, конечно, удивился:

– Так ты тогда нам зачем, начальник?

Да, как руководитель он меня пока не очень впечатлял. Хотя профессионал Лавочкин все же отличный. Если не давать ему простора для фантазии – точно сформулировать цели, задание, время, то он все сделает в лучшем виде.

У Мальцева успехов было больше. Он действительно начал руководить своим маленьким «отделом». Помогал готовить материалы Филюгину и Яблоченко. С моей подачи разработал положение для своих менеджеров – как их наказывать и как поощрять. Хотя недостатков у Мальцева тоже хватало. Во-первых, мне частенько приходилось буквально ловить его за руку, когда он вместо того, чтобы отдать поручение Филюгину или Яблоченко, брался за дело сам. Отучал его:

– Начальник должен тратить свое время только на те вещи, которые не под силу его подчиненным.

И отчитывал:

– Как ты можешь требовать со своих подчиненных порядка на столах и в делах, если у тебя самого все время бардак в шкафу.

Вроде бы мои слова не уходили в песок. Мальцев все больше дел сбрасывал на Филюгина и Яблоченко, освобождая тем самым время для других своих будущих работников. И порядок в шкафу навел. Brave boy, как говорил Заратустра.

Лавочкин любил возиться с техникой. И с людьми обращался как с бездушными, готовыми выполнить любую команду компьютерами. Мальцев был, безусловно, гибче. Он различал изменения в настроении человека.

Я пробовал оставлять за себя по очереди то Лавочкина, то Мальцева. Уходя куда-либо из агентства, говорил:

– Сегодня за меня Лавочкин.

В другой день:

– Сегодня за меня Мальцев.

Лавочкин сразу начинал командовать, отдавать распоряжения. Упирал на то, что имеет такие полномочия:

– Вы слышали, Мамонтов сказал: «Сегодня за меня Лавочкин».

Мальцев, наоборот, стеснялся отдавать приказы. Он ведь «как бы начальник». Никто его не воспринимает как настоящего шефа. В том числе и он сам. Но ничего. Главное, чтобы люди привыкали к тому, что у них, кроме меня, может быть другой начальник.