Ревность однажды меня одолела,Как я себя в этот день ненавидел!Как мое сердце весь вечер болелоИз-за того, что тебя я обидел!Мне показалось, ты с кем-то встречалась,Губы смеялись устало-помято.Кто-то украл твою свежесть и алость.Ты была так предо мной виновата!Я тебе высказал предположенье,Взгляд опуская печально-унылый.И моментально понес пораженье:— Нет оснований для ревности, милый!Ты не ошибся — весь день я встречаласьС мылом, бельем и корытом стиральным.Билась одна и одна управляласьС бытом — несвергнутым бабьим тираном!Ревность в себе задушил я слепую,Сердце во мне просветленно запело.Ты извини меня, больше не буду,Я тебе верю, и к черту Отелло!1966
* * *
Губы пахнут почкой тополиной —Так они подснежны и лесны!Повторимый и неповторимыйПоцелуй мне твой как весть весны.Мы стоим под тонкими ветвями,Как два стройных тополя, прямы.Нет! У нас с тобою не отнялиНаших чувств глухие дни зимы.У причала рыхлый лед синеет,Мягкой дымкой даль заволокло.Ты мне говоришь: — Хочу сирени! —До нее теперь недалеко.Под ногами легкое шуршанье,А над нами гнезда и галдеж.Я люблю твое непослушанье,Твой каприз: — Иди! — А ты нейдешь.Губы, как ребенок, надуваешь,Сводишь две упряминки бровей.Как ты хороша тогда бываешь,Как прекрасна детскостью своей!1966
* * *
На ветвях сирени клювики.Нам она кричит вдогон:— Люди! Вы ведь очень любитеМой сиреневый огонь.Зацвету невестой скоро я,Буду чудо хороша.Жизнь людей и вся историяНа моих глазах прошла.Многие меня ломали,Восклицая: — Ах, сирень! —Потому что понимали —Порох есть, но я сильней!Постоим, мой друг, чуточек,Где когтистый этот куст,Над священной тайной почек,Над весною наших чувств!1966
* * *
— Не надо, не спеши на мне жениться! —Ты мне сказала, умница моя. —Ведь это счастье может и разбитьсяО грубые уступы бытия.Ну, женимся, потянем честно лямку,Убьем любви высокое челоИ заключим себя в такую рамку,В которой даже предкам тяжело.Давай мы будем два отдельных луга,Два родника двух солнечных долин.Пусть лучше нам недостает друг друга,Чем мы друг другу вдруг надоедим.Давай мы будем два сосновых бора,Стоящих в стороне от всех сует.Чтоб два больших, серьезных разговораСливались в наш один большой дуэт.— Давай мы будем! —Ты сидишь, сияешь,Как купола старинные в Кремле,И тихо землянику собираешьНа золотой захвоенной земле.1966
* * *
Завидую зиме, ее характеру,Ее уменью лечь, спокойно спать.И пусть ее когтями зверь царапает,Медведь дерет — зиме не привыкать!Сон у нее глубок, она не нервная,Ей не нужны ни мединал, ни бром,Она себе в своих привычках верная,Ее подымет только майский гром.Но до него, до грома, как до млечности,Снега лежат, как скатерти, белы,И нам с тобой они до бесконечностиМосковским зимним вечером милы.
