Писала ты, что в своем монастыре терпишь скорби, и желала бы перейти в другой монастырь. — Но от себя и от бесов куда можно уйти? Скорбишь, что тебя от должностей отставили. — Но в этом случае должно видеть Промысл Божий о тебе. Который чрез это доставляет тебе свободу и возможность упражняться более и более в молитве. Поэтому не скорбеть должно об отставлении тебя от должностей, а благодарить за сие Благодетеля Бога. А что от встретившихся тесных обстоятельств ощущаешь скорбь, это самое должно показывать тебе, что еще не очищен в тебе внутренний человек. А это самое должно наклонять тебя к смирению, которое при молитве крайне необходимо. Скорби же везде должны встречать человека; и тем более враги наши душевныя наносят оныя людям, чем более замечают их стремящихся к богоугождению, и в особенности желающих упражняться в молитве, которая для них несносна.

Милосердый Господь да вразумит тебя и да укрепит в постигших скорбях, а аще будет Его святая воля, да облегчит оныя, насколько для тебя это полезно и потребно.

В последнем письме пишешь, что ты одну бесноватую насильно подвела к мощам, в храме вашем находящимся в частицах, и бес устами этой женщины грозил тебе за это навести скорби и досады. И после этого сама удивляешься, почему мать игуменья и сестры к тебе не хорошо относятся. Явно, что по вражиим искушениям. Поэтому на врага и сердись, сколько тебе угодно, а не на сестер и мать игуменью, искушаемых от врага. Вперед, если не хочешь нести скорби, не берись помогать одержимым бесами; а старайся жить в монастыре страннически, себе внимая и помалчивая и не входя ни в какия дела. Тогда и уразумеешь самым делом апостольское слово: любящим Бога вся поспешествует во благое. Сказано в псалмах: многи скорби праведным; многи раны грешному. В каком бы положении христианин ни находился, не может избежать скорбей и болезней.

Тебя блазнит то, что, может быть, по козням вражиим, мать игуменья не заставляет теплить лампаду пред мощами. — Апостол Павел был повыше матери игуменьи, да и тот о себе пишет: восхотех единою и дважды прийти к вам, и возбрани мне сатана. Поэтому ничему не удивляйся, а считай это попущением Божиим. И ни на что не блазнись, а лучше последуй совету св. Лествичника, который пишет так: если хочешь иметь гнев и злопомнение, то имей их не на людей, а на бесов, искушающих людей. — Также оставь и неуместную ревность, почему то или другое не делается по порядку, как тебе думается; а лучше, как выше сказано, внимай себе, и довольно будет дела этого для тебя, по сказанному: кийждо бо от своих дел прославится или постыдится.

Между прочим, относительно других выражаешься так: «Горько мне видеть и сознавать, что кругом меня даже редко-редко слышится речь о Боге, а все какое-то пустое или намеренное хитрословие, или лесть, соединенная с предательством и человекоугодием». На это тебе скажу, что и между такими людьми жить полезнее, нежели в одиночестве и в удалении, считая это безопасным. Лот, когда жил в Содоме, был праведен, а когда удалился в Сигор и считая это место безопасным, то тяжко согрешил. Не напрасно написано в Отечнике: келья высит, а люди искушают. Чрез претерпение же искушений человек делается искусным. А о противном пишет апостол: неискушен — неискусен. Да и кроме того заповедь Евангельскую имеем, — не спешить судить, нездраво разсуждать и неправо осуждать. Недавно приехала в Оптину из-за Киева монахиня ревностная, строгая по жизни, но склонная судить и осуждать, под благовидными предлогами, других, особенно с ней живущих. Она сказывала мне, какое было ей видение. Вижу, говорит, во сне, будто бы множество разнообразных птичек, весьма приятных по виду, садились мне на правое плечо и на руки и по всему правому боку, и даже лезли под ряску. Видеть их мне было очень приятно. Но в то же время с другой стороны стали садиться на меня птички черныя по виду, цветом как галки, грачи или вороны, и мне их неприятно было видеть. И вдруг слышу какой-то голос говорящий: «для Бога дороги и эти, как и первыя. И оне могут исправиться и быть подобными первым. Поэтому не суди и не осуждай». С этими словами я проснулась, и мне казалось, что еще ощущала некоторых птичек под платьем; поэтому не вдруг перестала себя ощупывать.

Все сказанное да научит нас с тобою не спешить судить и осуждать, потому что видимыя нами люди внутри не всегда таковы, какими кажутся снаружи. Нередко человек начнет говорить по обычной немощи человеческой, и, неокончивши еще разговора, уже начинает сознавать, что он говорит не то, что следует; а пришедши в келью, горько раскаивается в сказанном или сделанном. — Преподобный Марк подвижник пишет: от дел и словес, и помышлений праведник един, а от покаяния праведницы быша мнози.

Оставаться с собой и Богом — это хорошо, если действительно так. В псалме на каждой вечерне читаем: един есмь аз, дондеже прейду, т. е., живя среди многих, полезно уединяться и с собою одним оставаться. Это помогает избегать многих сетей вражеских, если при этом не будем плохо разуметь о ближнем. Ты резко отозвалась о сестре, для которой, по мнению твоему, будто бы существует одна только обрядовая часть религии. Нельзя совсем осуждать и эту часть; потому что читаем в тропарях многих святых, что деяние есть восход к видению; а еще более потому, что дарования даются людям различныя, как говорится в Евангелии: овому дадеся пять талант, овому же два, овому же, един, комуждо против силы его. И усугубившия пять и два равно вошли в радость Господа своего. Марфа и Мария, сестры Лазаревы, были сестры родныя, но дарования имели различныя. Мария присидела при ногу Иисусову, слушая Его Божественные глаголы; а Марфа готовила обед, чтобы учредить Христа пришедшаго. А если бы оне обе сидели при ноге Иисусову, кто бы приготовил обед для учреждения Христа? И сверх того нигде не писано, чтобы одна только Мария вошла в Царствие Небесное, а Марфа осталась вне. Св. авва Дорофей, удерживая нас от строгаго суждения других, говорит так: может быть, в брате или сестре, которых осудить понуждает нас помысл, есть одно добро, которое пред Богом ценнее всей нашей жизни.

Наконец, пишешь, что для тебя грустно и тяжко сознавать, что Господь у всех как бы на последнем плане. — На это тебе скажу: ежели мнение пророка Илии не оправдалось, взывавшаго ко Господу: алтари Твоя раскопаша, пророки Твоя избиша: остахся аз един, и ищут души моей; и сказано было ему от Господа: оставих седмь тысящ мужей, не преклонивших колена пред ваалом: то наше с тобою мнение может оказаться еще ошибочнее. И апостол предостерегает: мняйся стояти да блюдется, да не падет.

Бывшее тебе видение означает то, чтобы ты в затруднительном твоем положении не унывала и не малодушествовала. Белая одежда означает, что нужно держаться всегда истиннаго и искренняго покаяния, растворяемаго нелицемерным смирением. Елей и помазание елеем означает милость Божию. А где милость Божия, там и всесильная Его помощь. Ободряйся бывшим видением и не малодушествуй среди окружающих неудобств, держась благаго совета внутренняго гласа: «не занимайся ничьими здесь делами; пусть все как хотят». А ты внимай себе и своему спасению, ожидая решение о себе от всеблагаго Промысла Божия. Как Господу угодно, так Он и да устроит о нас полезное. Никогда не выпускай из памяти следующей Евангельской заповеди Божией: не судите, и не судят вам. Не осуждайте, да не осуждени будете. Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас, и молитесь за творящих вам напасть и изгоняющия вы.

В последнем письме твоем спрашиваешь, — что значат слова: «стяжи друга Господа». Слова эти означают, чтобы стараться быть истинной ученицей Христовой, чтобы удостоиться услышать, что удостоились услышать от Господа истинные ученики Его: вы друзи Мои есте, аще творите елика Аз заповедаю вам. Не ктому вас глаголю рабы, яко раб не весть, что творит Господь его: вас же рекох други, яко вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам. Сия заповедаю вам, да кто душу свою положит за други своя (Иоан. 15, 14, 15, 17, 13). Заповедь же Господня полагать душу за ближняго состоит, по Евангельскому слову, в том, чтобы любить врагов, благотворить ненавидящим нас, благословлять клянущих и молиться за творящих нам напасть и изгоняющия ны; также и в том, чтобы, по силе нашей и возможности, защищать ближняго от врагов видимых и невидимых, и чем можно и как можно помогать ему. Апостол Павел пространнее объясняет свойства любви к ближним: любы долготерпит, милосердствует; любы не завидит, любы не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла (и не помнит зла), не радуется о неправде (ближних), радуется же о истине (их): вся любит (т. е., все покрывает любовию), всему веру емлет, вся уповает, вся (печальная) терпит. Любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 4-8).