– Времени нет, я пишу. А на бульваре пес анекдоты рассказывает, Степа зовут, а вы вставляете его в книги. Ничего интереснее не нашли – пес какой-то! Не обижаетесь? Писатели должны друг дружку критиковать. А мой папа говорит, что я графоманка, это такая болезнь. Клептоман любит воровать. Библиоман любит собирать книги. А графоман имеет страсть – пишет и пишет. И я пишу. И мне ни до чего больше. Про любовь пишу, а больше ничего интересного в жизни и нет. Вот еще вам кладу роман ехидный – «Вид сверху на бессовестного». И еще один роман – «Все кончено навек». Это фантастический крик души. Все пока. Читайте и наслаждайтесь, через три дня зайду, поторопитесь, у меня терпения мало.

Писательница отвернулась, чтобы «коллега» не видела ее смеха.

– Я вас в зеркале вижу, ничего смешного нет. Если не будете мне помогать советами, я пожалуюсь в ваше издательство «Астрель», комната триста три. Ведь они ваши начальники, раз вас издают?

– Нет у меня начальников, никого не боюсь. И забирай все свои произведения, быстро.

– Ну и ладно, – она стала запихивать «творчество» в сумку, – у нас с вами состоялся творческий разговор, ведь правда? Я вам понравилась? Как личность?

– Нет, – откровенно сказала писательница, – не люблю нахальных и самоуверенных.

– Без нахальства не проживешь, – хмыкнула Галя, – в наш сложный век надо быть наглым. А вы разве не нахальная?

– Нисколько.

– Читать интересно про любовь. И еще про богатство. А вы богатая? Квартирка у вас маловата, – она обвела взглядом стены, потолок почему-то, – и машины, наверное, нет?

– Нет.

– А у меня скоро будет машина, вот издам все свои книги и получу много денег, куплю иномарку. А компьютер мне папа уже подарил, хотя мама его отговаривала.

– А почему же ты не набираешь свои романы на компьютере, а пишешь ручкой?

– Так я же пишу на уроках! Пробовала приносить в школу ноутбук, но учителя такие консервативные люди! Возмущаются, вызывают родителей – целая история. Пишу ручкой, не в этом суть. Зато произведения классные. Верите?

– Честно отвечать?

– А что же хитрить? Мы – коллеги, должны говорить правду.

– Не верю в твои таланты, чувствую – обычная ты девочка, самомнение большое, вот и все.

– Откуда вы можете знать? Не прочитали ни одной строчки!

– Интуиция. И жизненный опыт.

Все листки и папки были запрятаны в глубины сумки.

– Мы еще встретимся. Экстрасенсиха вчера мне сказала: «Будет встреча не для двоих приятная. Я вам не итересна, а вы мне – да. И кстати, вы надо мной смеялись, в зеркале все видно. Нехорошо. Но не уступлю – стану знаменитой писательницей, вы еще пожалеете, что не оценили мой талант!

– У меня свои недостатки, – почти виновато ответила писательница, – я ни на что не жадная, ни на деньги, ни на вещи. А на время я жадная, даже очень. Времени мне жалко, оберегаю его от посягательств.

Девочка, наконец, ушла, тут писательница заметила на своем столе одну синюю папку с тесемками. По яркому фону было написано черным фломастером: «Прежняя дружба, прощай!»

«Все-таки подсунула свое сочинение, – засмеялась писательница, – хитрая девчонка».

Решила сначала делать свою работу, а вечером прочесть «Подругу», но любопытство – сильное чувство. Села в кресло, развязала папку. Не отвертелась, значит, читай.

Интуиция ее не обманула. Скучное сочинение начиналось злыми словами, вялыми и неживыми: «У бывшей подруги совсем нет вкуса. Цвет беж не ее цвет, а она напялила куртку такого цвета. Неужели не понимает? От этого ее лицо какое-то светло-желтоватое. И ни один мальчишка на такую не посмотрит, я же чувствую. От этого она злится на всех, особенно на меня. Идет борьба за власть».

Писательница вздохнула: «Борьба за власть – смешно. А остальное предсказуемо. Успех у Гали, провал у подруги. И мальчик высокий и спортивный, о таком мечтают все в классе».

Галя обо всем судит стандартно, от этого такая тоска в этих страничках. Научиться быть писателем невозможно, наверное. Или это есть в человеке, или уж нет. А впрочем, кто знает? Такая напористая Галя как раз все возьмет в жизни. Вполне может быть. И никаких прогнозов, я писательница, а не Экстрасенсиха.

Экстрасенсиха сидит за своим волшебным столом, а против нее Лида Князева.

– Я решила больше не искать никакую любовь, – грустно говорит Лидка, – надоело. И все смеются. Девчонки ехидничают, мальчишки ни разу не толкнули и не обозвали. Не любят. И фиг с ними, извините за грубое выражение.

– Ничего, бывает, – великодушно отвечает Экстрасенсиха, – любовь сама тебя найдет.

– А когда? – загорелись Лидкины глаза. – Скоро? Сегодня? Ну почему вы, Экстрасенсиха, смеетесь?

– Смешное вспомнила. Анекдот любимый. Рассказать?