— Тебе будет плохо, — сказал тощий.

— Я его знаю, — сказал Кларк приглушенным голосом. — Это псих, я его знаю.

— Это тебе даром не пройдет, Мак Грэг, — повторил Сарвид.

— Заткнись, детка!

Главным был здесь Шерман. Я хорошенько двинул его стволом пистолета в спину.

— Ты получишь первым, — сказал я. — Считаю до пяти.

Я досчитал до двух.

— Он там, с Гаррисоном, — сказал Шерман.

Я сделал шаг назад.

— Всем повернуться и не опускать рук. Да, вы знаете как. А теперь друг за другом: Сарвид первый, потом Кларк, а ты передо мной, — сказал я Шерману. — Пошли.

Мы маршировали по коридору. Сарвид постучал в дверь, а когда Флейд Гаррисон открыл ее, я показал ему пистолет. Через его плечо, я увидел Джорджа Занга, сидящего за огромным письменным столом. Я узнал его по фото в газетах. Я сказал:

— Ну-ка быстро заходите.

Они не тронулись с места. Гаррисон повернулся и посмотрел на Занга. Тот застыл. Он был белым как стена. Потом он кивнул и мы вошли. Зазвонил телефон. Гарри Кларк подскочил и я чуть не выстрелил в него.

— Это, наверное, меня, — сказал я Занга. — Возьмите трубку. Остальным лечь лицом вниз, руки вытянуты, ладони на пол, живо!

Это немного напоминало мне ограбление банка. Занга снял трубку и не спуская с меня глаз, сказал:

— Да, он здесь!

Я осторожно подошел, сунул один пистолет в карман и взял трубку.

— Пит Мак Грэг слушает.

— Это я, мистер Мак Грэг, — сказала девушка. — Позвоните через пять минут. Если не услышите моего голоса, инструкции прежние.

Я положил трубку и прицелился в Занга.

— С таким типом, как вы, трудно договориться. Человека готовы прихлопнуть только потому, что он хочет вас посетить.

Он был лет шестидесяти, холеный, с крашеными в каштановый цвет волосами. Когда-то он сам был громилой крупного масштаба, но со временем забрался на самый верх этой кучи дерьма. Он сидел там довольный и мухи ему не мешали.

— Вы понимаете, что значит этот звонок? — спросил я.

— Да, конечно, — ответил он тихо.

Казалось, он овладел собой, но его выдавал пот на лбу. Никто так не боится пушки, как человек, который знает, что она может стрелять.

— Вот я и добрался до вас, добился своего — встретился с вами! Кроме того, на полу лежат четверо парней и соображают, как бы меня пристукнуть. Я пришел, чтобы поговорить об одном деле.

Он глубоко вздохнул и откашлялся.

— К вашим услугам, Мак Грэг.

— Только наедине, Занга. Выгоните эту сволочь.

— Убирайтесь все, — сказал Занга. — Закрой дверь! — бешено крикнул он Гаррисону, который выходил последним.

Он вынудил себя улыбнуться, показав красивые искусственные зубы.

— Ну, так в чем дело, Мак Грэг? — тон сердитый, но в глазах неуверенность.

— Вчера ночью вы послали Брехема убить меня. Почему?

— Глупости. Зачем мне это делать?

— Этого я, черт побери, не могу знать. Полагаю, что именно вы — тот подонок, которому хочется, чтобы меня убили. Я здесь уже второй раз. Здесь воняет. Воняете вы и люди, которые на вас работают. Вы мне не нравитесь, Занга. Я хочу услышать ответ на свой вопрос и без уверток.

— Это вам так не пройдет… Будьте уверены!

Я шевельнул пистолетом.

— Эта штука стреляет. Вчера ночью в меня палил Брехем, сегодня вы послали Кларка с дубинкой. У вас для меня сюрпризы на каждом шагу.

— Вы слишком заноситесь, Мак Грэг. Мы предупреждали вас, чтобы вы занимались своими делами. Вы сами причиняете себе неприятности. Образумьтесь. Вам было сказано, чтобы вы убирались с дороги, вы не послушались. Так с вами может случиться что-нибудь плохое.

— Что же? Позовете своих горилл и прикажете растоптать меня?

— Нет, я буду беседовать с вами и надеюсь, что вы достаточно сообразительны. Держитесь подальше от этого дела и с вами ничего не случится. Забудем все.

Было видно, как во время этой речи к нему возвращается самоуверенность.

— Поздно. До вас еще не дошло. Не вы ставите условия, их диктую я. Я знаю, кто вы такой. Знаю, что раньше вы были наемным убийцей. Так обстоят дела. Когда-нибудь вам следовало это услышать.

— Не пугайте меня, Мак Грэг. Отсюда живым вы не выйдете.

— Все наготове и ждут с пушками? Шевельните пальцем и они сюда ворвутся?

Я поднял пистолет, чтобы он смотрел прямо в дуло.

— Давай, грязный пес, вызывай!

Он затих, пот стекал по его лицу.

— Если ты не выложишь все, получишь пулю, — сказал я.