Из комнаты Ричарда вышла Энн:

– Привет.

Губы Дороти сложились в механическую улыбку, не добавившую привлекательности ее бледному лицу, покрытому мелкими точками угрей.

– Ребенок спит, – сообщила Энн, – у тебя не будет с ним хлопот.

Дороти кивнула, а я внезапно почувствовал где-то внутри настоящий взрыв тревоги. Ощущение было коротким, но таким сильным, что у меня перехватило дыхание. Исчезло оно почти сразу же, оставив после себя только противную слабость.

– Я сейчас буду готова, – сообщила Энн и отправилась с расческой в ванную.

Не помню, что я ответил, да это и не важно. Я не мог отвести взгляд от Дороти, которая стояла у окна на том же самом месте, где мне являлась женщина в черном. Я почувствовал уже знакомое напряжение в животе, вслед за тем тело охватила ставшая привычной дрожь. Пытаясь взять себя в руки, я нервно рассмеялся и не очень твердой рукой указал на книжные полки:

– Если захочешь почитать, не стесняйся, книги в твоем распоряжении.

Дороти молча стояла у окна. Пиджак застегнут на все пуговицы, руки глубоко в карманах. Она взглянула сначала на книги, потом на меня и поспешно отвела глаза.

– Сними пиджак, жарко, – гостеприимно предложил я.

Она молча кивнула.

Я разглядывал ее с искренним недоумением и никак не мог объяснить не покидавшее меня смутное, расплывчатое чувство тревоги.

– Телевизор там, – я снова подал голос, – включай, если хочешь.

Дороти хранила молчание.

Я отправился в кухню и налил себе воды. Ее вкус показался мне настолько отвратительным, что я сумел сделать только один глоток. Стиснув зубы, я посоветовал себе расслабиться и не паниковать. И преисполнился решимости во что бы то ни стало весело провести вечер и получить удовольствие. Даже если это меня убьет.

– Если проголодаешься, – я сделал еще одну попытку пообщаться с девочкой, – поищи что-нибудь в холодильнике.

В ответ ни звука.

В доме было тепло, и Дороти решила все-таки снять пиджак. Я невольно заметил, что у нее слишком тяжелая для ее возраста грудь. Правда, свободная шелковая блузка, мягкими складками спускающаяся на бедра, скрадывала ее полноту. Приблизившись, я машинально отметил, что ее иссиня-бледные щеки тронул едва заметный румянец. Волнуется?

Я вошел в ванную и посмотрел в зеркало через плечо укладывающей волосы Энн. Еще раз мысленно приказав себе расслабиться, я улыбнулся ее отражению. Поздравить себя было не с чем. Улыбка получилась кривой.

– Ты в порядке? – удивилась Энн.

– Конечно, а почему ты спрашиваешь?

– По-моему, ты какой-то взвинченный.

– Тебе показалось.

Я достал из внутреннего кармана расческу и начал сосредоточенно причесывать и без того безукоризненно лежащие волосы. Любопытно, заметила ли Энн, что моя рука с расческой слегка дрожит. Еще более интересно, догадывается ли она, что я всерьез обдумываю вопрос, не сошел ли я с ума.

– Кстати, Дороти, – спохватилась перед уходом Энн, – тебе придется закрыть входную дверь изнутри. Снаружи она не запирается.

Не могу описать ужасное чувство, буквально парализовавшее меня при звуке защелкнувшегося замка. На несколько секунд я застыл, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Ничего не заметившая Энн взяла меня за руку и потянула к машине. Нацепив на лицо вымученную улыбку, я двинулся следом.

– Я уже говорил, что ты сегодня изумительно выглядишь?

Комплимент оказался весьма кстати. Энн улыбнулась и одарила меня легким поцелуем. На секунду я прижал ее к себе, вдохнул тонкий, чуть горьковатый аромат духов и поклялся себе, что сумею остановить преследующую нас чертовщину. Хватит!

– Ты так хорошо пахнешь.

– Спасибо, милый.

Не удержавшись, я оглянулся на наш дом и сразу же увидел Дороти, которая наблюдала за нами через раздвинутые планки жалюзи.

– Милый, что с тобой?

Я рассмеялся, но, пожалуй, невесело. Мне было страшно.

– О чем ты? – упорно глядя в сторону, полюбопытствовал я.

– По-моему, ты нервничаешь!

– Милая, видишь, что со мной делает любовь. Неужели ты не поняла, что всему виной страсть... желание.

Энн слегка склонила голову:

– Даже так?

– Конечно, и не думай, что сможешь отвертеться, прикрываясь своим положением.

– Должна признать, – Энн приняла правила игры, – что ты самый сексуальный водитель из всех, которых я когда-нибудь нанимала.

Я довольно ухмыльнулся и повернул ключ зажигания. На повороте я еще раз оглянулся. Жалюзи уже были на месте. В моей душе что-то дрогнуло, и я почувствовал непреодолимое желание ударить по тормозам и со всех ног бежать обратно в дом. Уже в который раз посоветовав себе не пороть горячку и не совершать необдуманных поступков, я нажал вместо тормоза на газ, и машина резво рванулась вперед.