Несмотря на господствующую во Франции свободу нравов, бретонцы все-таки предпочитают семейные узы так называемому «свободному союзу» и заводят несколько детей. Валери рассказывала мне, что большинство ее знакомых решило связать себя священными узами брака именно для того, чтобы обзавестись потомством. В народе такой брак называют «браком по-финистерски» — считается, что он больше всего распространен в департаменте Финистер, одном из самых консервативных во всех отношениях.

Еще тридцать лет назад бретонские крестьяне придерживались несколько старомодных для Франции взглядов. В то время как практически везде в стране женщины уже знали, как избежать нежеланного прибавления в семействе, замужние бретонки о таких вещах даже и не смели задумываться. Появление нового члена семьи всегда должно было восприниматься с радостью, даже если остальные не наедались досыта. На мой взгляд, во многом причина этому — католическая вера, которая всегда была очень сильной в Бретани. Не стесняясь касаться самых сокровенных областей человеческой жизни, священники во всеуслышание провозглашали: «Супруги должны исполнять свой долг перед Богом. Ведь люди женятся не ради удовольствия, а для умножения рода человеческого. Пусть в каждой семье каждый год рождается по ребенку!» Как не послушаться приходского священника! Ведь в те времена он был главным человеком на селе. И супруги старались вовсю…

Но вот что интересно: несмотря на то, что рождение детей считалось делом, угодным Богу, в старые времена после родов женщина обязательно должна была очиститься от греха и получить благословение от священника. Почему-то бретонки чувствовали себя немного виноватыми в грехе праматери Евы и пытались таким образом сгладить вину женщины перед родом человеческим.

Как только женщина приходила в себя и могла уже показаться на люди, она одевалась торжественно, но не празднично, и отправлялась в церковь. По обычаю никто старался не попадаться ей на глаза и не видеть ее, чтобы не смутить. Все женщины сидели дома и старались даже не выглядывать в окна. А если уж случалось так, что навстречу идущей в церковь женщине шел кто-нибудь из мужчин, он старался сделать вид, что очень занят чем-то и не видит проходящую мимо соседку.

Священник, естественно, уже знал о том, кто и зачем идет в церковь, и готовился принять «грешницу», которая, прежде чем войти, обходила церковь кругом. Далее происходила церемония, чем-то похожая на крещение. И только после этого женщина могла наконец показаться людям на глаза. Как по волшебству все соседи и соседки, которые только что изо всех сил старались не замечать ее, опять же как будто случайно попадались ей на дороге и заводили разговор о чем угодно, кроме одного: ни коем случае нельзя было спрашивать о том, что она делала в церкви. Видимо, это считалось очень неприличным. Впрочем, как это всегда бывает в деревне, все и так все прекрасно знали, особенно соседки, которые принимали живейшее участие во всем, что связано с семейными делами подруг.

Надо сказать, что деревня была тоже одной большой семьей — здесь все знали друг друга с детства. Каждому было известно, что творится у соседей: кто чем заболел, кто из чего суп варит, у кого муж пришел домой пьяным, у кого корова отелилась и так далее. До Второй мировой войны многие женщины так и проживали всю свою жизнь в родной деревне, выезжая разве что в ближайший городок на ярмарку. Мужчины, проходившие службу в армии, несколько расширяли свой кругозор, но, возвратившись на родину, снова начинали прежнюю спокойную жизнь. И даже близкие города и селения снова казались далекими, как тридесятое царство.

Не так давно, года два назад, исследователи-диалектологи решили провести в Нижней Бретани опрос, чтобы выяснить, как в каждом из многочисленных бретонских говоров называют те или иные населенные пункты. Попутно выяснилась любопытная вещь: большинство из опрошенных старушек просто не знали, как называются города, находящиеся на расстоянии двадцати километров от их родной деревеньки. Они просто никогда там не были. Разумеется, это относится только к «сухопутной» части Бретани. На побережье дело обстояло совсем иначе. Кто как не моряки и рыбаки могли похвастаться своими географическими познаниями!

Неудивительно, что до недавнего времени бретонцы были, да во многом и остаются, ревностными хранителями традиций. В такой замкнутой среде они сохранили не только многочисленные религиозные обычаи и культы странных полуязыческих святых, но и крестьянские обряды, которые сейчас, конечно, угасают.

О некоторых обычаях старожилы еще помнят. Не раз, услышав от Валери о том, что я собираюсь замуж, старики хитро подмигивали и, краснея от собственной раскованности, спрашивали: «А знаешь, у нас в Бретани раньше первые две ночи жених невесту не трогал — не положено было… А у вас в России как?» — чем приводили госпожу Коттен в крайнее смущение.

Действительно, первая ночь после свадьбы посвящалась святой Деве Марии, а вторая — святому Иосифу, и только начиная с третьей молодые были предоставлены самим себе.

Бретонских детей приучали почтительно относиться к старшим. В некоторых областях воспитанные дети обращались к родителям исключительно на «вы», как в аристократических семьях. Впрочем, в разных местах вопрос обращения на «ты» или на «вы» решали по-разному. В одной местности на «вы» обращались только к старшим по возрасту, а в другой говорили «ты» только скотине. Кое-где, как, например, в Бигуденской области, всем женщинам и даже маленьким девочкам положено говорить только «вы», а с мужчинами можно было и не церемониться.

С этим обычаем связан курьезный случай, который произошел на моих глазах в Реннском университете. К тому времени я уже побывала в Бигуденской области и знала, что в местном говоре слово «вы» звучит как «фи». Однако один из первокурсников, уроженец Трегьерской области, таких тонкостей не знал. Как-то раз он решил поспорить с другим студентом, бигуденцем — разумеется, в шутку, — о том, чья область лучше. И вот трегьерец завел разговор о вежливости. На что бигуденец тут же нашел веский аргумент: