— Надо увеличить приток энергии, — сказал он. — Мы еще можем чего-то от нее добиться.

— Прошу вас, — молила Камилла. — Не надо.

— Ариман, она ни в чем не виновата, она не заслуживает такой пытки! — крикнул Лемюэль.

Астартес не обращали на них никакого внимания. Амон несколько раз щелкнул тумблерами, бронзовые иглы опустились еще ниже. Тело Каллисты сильно дернулось, она забила ногами, путаясь в простыне. Лемюэль не хотел смотреть на ее мучения, но не мог отвести взгляд от ужасного зрелища.

Каллиста вскрикнула, и слова непрерывным потоком хлынули с ее губ, а температура воздуха продолжала падать.

— Слишком поздно... Волк уже у дверей, он жаждет крови. О Трон... нет, не крови. Вороны, я их тоже вижу. Потерянные сыновья и Вороны в крови. Они молятся о спасении и знаниях, но напрасно! Брат предан, брат убит. Ужасная ошибка из благородных побуждений! Этого не может быть, но должно произойти!

Лицо Каллисты заблестело от пота. Глаза едва не вылезали из орбит, и каждый мускул ее тела напрягся до предела. Предсказания отняли слишком много сил, и она упала на спину, всем телом содрогаясь в конвульсиях.

Лемюэль почувствовал, что хватка Аримана ослабла. Подняв голову, он прочел на его лице сожаление. Тогда Лемюэль попытался расширить свою ауру, чтобы передать Ариману свое сочувствие и боль, вызванную отношением Тысячи Сынов к Каллисте. Эффект получился незначительным, но Ариман обратил на него взгляд, в котором восхищение смешивалось с состраданием.

— На меня это не подействует, — заговорил Ариман. — Ты многому научился, но у тебя не хватит сил, чтобы повлиять на меня.

— И ты позволишь этому продолжаться?

— У меня нет выбора. Этого потребовал примарх.

— Лем, они убьют ее, — простонала Камилла.

Ариман повернулся в ее сторону:

— Она уже мертва, госпожа Шивани. — Затем он кивнул Амону. — Пусть эфир вольется в нее с полной силой. Мы должны узнать все.

Советник Магнуса отвернулся к машине, и все переключатели поставил в положение «ноль». Иглы повисли в воздухе, светящиеся шары мигнули и погасли. Стеклянные шкалы на приборах мгновенно затянуло инеем. Лемюэль ощутил неземной холод.

Реакция Каллисты последовала мгновенно. Ее спина выгнулась дугой, глаза распахнулись, и из них вырвались лучи ослепительного света, как будто внутри зажглась яркая горелка. Зеленовато-голубой свет залил всю палату, отбрасывая на стены тени от несуществующих предметов. Из горла Каллисты вырвались завывания миллионов монстров, и Лемюэль почувствовал отвратительный запах горящей человеческой плоти.

Тело Каллисты окуталось густым дымом, и даже Астартес испуганно отшатнулись. Ее плоть вздувалась и пузырилась, падала с костей почерневшими хлопьями, как будто под струей невидимого огнемета. Шипящие брызги летели во все стороны, кипящий жир стекал ручейками, и тело быстро истончалось.

Но она все еще кричала.

Она кричала еще долго после того, как легкие и мозг превратились в обугленные сгустки. Звук, похожий на скрип множества когтей по грифельной доске, вонзался в Лемюэля раскаленным ножом, пронизывал все его внутренности, звенел в голове с такой силой, что он упал на колени. Камилла тоже кричала, а ее пальцы клещами сжимали руку Лемюэля.

Затем раздался последний ужасный вопль, и все стихло.

Лемюэль поморгал, прогоняя цветные пятна перед глазами. От запаха горелого мяса, оставшегося в воздухе, у него к горлу подступила тошнота. Лемюэль боялся смотреть, но он долженбыл увидеть, что стало с Каллистой Эридой, и он медленно поднялся с колен.

От красивой женщины-летописца не осталось ничего, кроме черного силуэта на постели и дымящихся фрагментов отвалившейся плоти, свисавших с кровати длинными тягучими веревками.

— Что вы наделали? — прошептал он, и по лицу покатились слезы. — Ах, Каллиста, бедная моя девочка.

— Мы сделали то, что должны были сделать, — прошипел Анкху Анен. — И я не намерен извиняться.

— Нет. — Лемюэль повернулся к Камилле и помог ей подняться. — Вам и не надо этого делать. Это было убийство, простое и откровенное.

Камилла рыдала, уткнувшись лицом в его плечо и вцепившись пальцами в спину.

К ним подошел Ариман.

— Я сожалею, друг мой, — произнес он.

Лемюэль уклонился от его руки и направился к выходу, заботливо поддерживая Камиллу.

— Не прикасайся ко мне, — сказал Лемюэль. — Мы больше не друзья, и я сомневаюсь, что были друзьями раньше.

Магнус сидел в центре Отражающей пещеры, позволяя резонансным гармоникам молчащих кристаллов наполнять его душу спокойствием. Его медитации продолжались уже две ночи, и теперь он достиг необходимого спокойствия для совершения следующего путешествия. Он был не один: девятьсот траллсов заняли определенные места в пещере, держа мерцающие кристаллы, в которые направляли свою жизненную силу.