Броня Лоргара имела цвет камня, тысячелетия пролежавшего под толщей воды, и каждая тщательно подогнанная пластина была украшена изречениями из древних книг Колхиды. На одном наплечнике был закреплен тяжелый фолиант с пожелтевшими от старости страницами, еще трепетавшими от ветра телепортации.

На плечи Лоргара был наброшен плащ глубочайшего винно-красного цвета, и хотя примарх явился без оружия, его ни в коем случае не следовало считать беззащитным.

Ариман слышал каждое слово, произнесенное примархами, и каждое слово навеки врезалось ему в память. До конца своих дней Ариман не забудет, насколько важным оказался этот разговор.

— Прочь с дороги, Лоргар! — грубо рявкнул Леман Русс, на мгновение сбросив маску ледяного спокойствия. — Тебя это не касается.

— Два моих брата собираются зарезать друг друга. Как же это может меня не касаться? — удивился Лоргар.

— Уйди с моей дороги, — повторил Русс и стиснул обернутую шкурой рукоять меча. — Или...

— Что? Меня ты тоже убьешь?

Русс нерешительно остановился, и Лоргар подошел к нему ближе.

— Брат, подумай, что ты делаешь, — сказал он. — Вспомни об узах любви и дружбы, что нас связывают, вспомни, чего ты лишишься, если не сойдешь с этой дороги кровопролития.

— Циклоп зашел слишком далеко, Лоргар. Он пролил нашу кровь и должен за это заплатить.

— Кровь пролилась по незнанию, — напомнил Лоргар. — Брат, ты должен унять свой гнев. Ярость не помощник, когда предстоит сложный выбор. Только позволь ей затуманить разум, и тебе останется лишь сожалеть о последствиях. Помнишь Дулан?

— Да, — ответил Русс, и выражение его лица немного смягчилось. — Война со Львом.

— Вы с Джонсоном сцепились в Тронном зале свергнутого тирана, но это не помешало вам оставаться братьями по оружию. Здесь то же самое.

Магнус молчал, и Ариман затаил дыхание. Два столь могущественных существа, готовые выплеснуть свою агрессию, представляли самую большую опасность, какую ему доводилось знать.

— Может, нам что-то предпринять? — прошептал Фозис Т’Кар, оглядываясь на Аримана.

— Нет, если тебе дорога жизнь, — предостерег Ариман.

В бессмертных воинах клокотала титаническая энергия, и от создавшейся напряженности воздух между ними потрескивал. Ариман ощущал давление грандиозных сил, но не решался открыть им свое сознание.

— Неужели ты встанешь на сторону Циклопа, Лоргар? Этого знатока грязной магии? Взгляни на труп того... существа, сраженного моей пулей. Взгляни и скажи, ошибаюсь я или нет.

— Нестабильность геносемени еще не повод объявлять войну между братьями, — заметил Лоргар.

— Это не только нестабильность геносемени, это еще и колдовство. И тебе это прекрасно известно. Мы все знали, что Магнус погряз в темных науках, однако закрывали на это глаза, потому что он наш брат. Но всему приходит конец, Лоргар. В его Легионе заражен каждый воин, все они пользуются магией и некромантией.

— Некромантией?! — возмутился Магнус. — Да ты ничего не понимаешь...

— Я знаю вполне достаточно, — отрезал Русс. — Ты зашел слишком далеко, Магнус. Пора положить этому конец.

Лоргар прижал руку к нагрудной броне:

— Этими силами пользуются во всех Легионах, брат. И твои рунные жрецы тоже, разве не так?

Русс запрокинул голову и расхохотался в приступе буйного негодования.

— Как ты можешь сравнивать Сынов Шторма с этими колдунами?! — воскликнул он. — Наши силы рождены громом Фенриса и закалены в мире-кузнице. Они естественного происхождения, а управляют ими сильные духом воины. Здесь нет ни капли скверны, в которой погрязли Тысяча Сынов.

Тогда настала очередь Магнуса рассмеяться.

— Если ты еще веришь в это, ты глупец! — сказал он.

— Магнус! Хватит! — рявкнул Лоргар. — Сейчас не время для подобных споров. Два моих дорогих брата готовы вцепиться друг другу в глотку, и мне больно думать, как сильно разочарует это нашего отца. Разве для этого мы были созданы? Разве для этого он скитался по небу, разыскивая нас? Неужели мы опустимся до мелких дрязг, словно простые смертные? Нам предстоит более достойная судьба, и мы должны быть выше мелких разногласий. Мы воплощаем волю нашего отца к завоеваниям, мы яркие кометы, запущенные его рукой, чтобы осветить Галактику его славой. Мы эмиссары, несущие весть о его приходе в самые дальние миры. Мы должны олицетворять все самое яркое и самое лучшее, что есть в Империуме.

Слова Лоргара донеслись до каждого из собравшихся, и содержащаяся в них истина пролилась на ожесточенные сердца успокаивающим бальзамом. Ариман вдруг увидел, в каком ужасном положении они очутились, и ему стало стыдно, что они выпустили ситуацию из-под контроля.

Брат против брата. Что может быть страшнее?

Во время своей речи золотой примарх, казалось, сиял внутренним светом. Охваченные яростью сердца воинов смягчились. Космические Волки чуть-чуть опустили оружие, и в ответ защитные позы Тысячи Сынов стали менее напряженными.