— Колонистка? — недоверчиво прошептал Харрис. — Ты уговорила колонистку?

— Это не программист, а олицетворение старческого маразма! — прошептал кто-то, но так, чтобы шепот не долетел до ушей гостьи.

Она стояла перед нами молча, с полным достоинства видом, не обращая внимания на перешептывание присутствующих. Джонсон продолжила:

— У доктора Гарфинкл пятнадцать с хвостиком лет опыта по программированию в «Си-Трипл» и в полудюжине других, еще более устаревших языков. — Казалось, Джонсон старается оправдаться. — Скажем, в «Си-дабл-плюс». Она знает даже «Майкрософт Си-дабл-плюс»! Можете себе представить?

— Кажется, этим языком не пользуются уже лет пятьдесят? — спросил Смитти.

— Вернее, пятьдесят пять, — ответила гостья. Голос ее звучал слабо, но отчетливо. — В последний раз им пользовались при составлении программ для европейского космического челнока в пятнадцатом году. На том проекте я работала старшим инженером по системам.

— Потрясающе! — воскликнула Джонсон, сияя.

Мне хорошо знаком этот ее сияющий взгляд. Разубедить ее будет невозможно, каким бы безумным ни был замысел. А он выглядел совершенно безумным. Пусть Джонсон восторгается этим ходячим ископаемым, но отдать в трясущиеся руки старухи жизнь всего персонала станции? Я не могла на такое решиться. И медленно поднялась из-за стола.

— Можно тебя на минуточку, Джонсон?

Она кивнула и вышла со мной в коридор.

— Что-то не так, босс?

— Я понимаю, Джонсон, ты считаешь, что привела чудесную старушенцию, но мы обязаны хорошенько подумать…

— Ведь это живая история, босс! — возразила восхищенная Джонсон.

— Она работала над программами, оставшимися только в учебниках! Потрясающе!

— А она не страдает болезнью Альцгеймера или чем-нибудь в этом роде? — осведомилась я.

— У тебя предубеждение, — упрекнула меня Джонсон, хмурясь.

— Что? — удивленно переспросила я.

— Она стара, но это еще не причина, чтобы быть безмозглой. Она прелесть! Я пытала ее целых два часа, и внуки, возившиеся у нее под ногами, не могли сбить ее с толку. Она управляла ими железной рукой и при этом четко отвечала на сугубо технические вопросы. Вот увидишь, босс, она послание свыше в ответ на наши молитвы. И потом, разве у нас есть выбор?

На это мне было нечего возразить. Ни я, ни кто-либо еще из всей группы ничего не могли предложить взамен. Вот еще напасть на мою голову!

— Уговорила.

Мы вернулись. Старушка стояла на прежнем месте и помалкивала. Сначала я не могла понять ее взгляда. Что выражают ее глаза — сомнение, тревогу?

Но нет, она просто следила за мной. А этот взгляд… Теперь я его узнала. Это был взгляд нашего командира. То же, если не большее спокойствие, рожденное годами и опытом. Взгляд человека, уверенного в себе и в своих силах.

— Доктор Гарфинкл, учитывая ваш богатейший опыт, мы сможем подключить вас к работе уже часа через два. Добро пожаловать! — Я протянула ей руку.

У нее была худая рука с сухой, просвечивающей кожей, зато пожатие оказалось крепким.

«Боже, спаси всех нас от ошибки!» — подумала я.

К началу новой смены Джонсон привела доктора Гарфинкл в незанятый кабинет. Я заглянула в дверь и хотела было пройти мимо, но старушка заметила меня и жестом пригласила войти. Она запустила четыре терминала в режиме проверки каких-то систем; на столе перед ней лежала стопка потрепанных справочников.

— Доброе утро, мисс Форрестер, — приветливо сказала она.

— Все называют меня просто Форрестер, — ответила я. — «Мисс» добавлять необязательно.

— Почему же? — с улыбкой возразила она. — Немного официальности не повредит. — Она посмотрела на мониторы и ввела коды на неведомом мне языке программирования.

— Как хотите. Ну, есть успехи? — Дисплеи заполнились непонятными значками.

— Трудная проблема, — сказала она. — Но я все равно заставлю системы повиноваться. Мне уже приходилось иметь дело с похожим случаем. Это было лет двадцать назад. Те программы тоже были составлены на языке «Си-Трипл» и превратились в полную абракадабру, потому что отказался подчиняться кодификатор.

— Двадцать лет! — Я недоверчиво покачала головой. — Я тогда еще ходила в детский сад.

— Да, давно. — Ее взгляд был ясен, спокоен, очень внимателен. — Кажется, я вам не очень по душе, мисс Форрестер.

Вопрос застал меня врасплох, и я не сразу нашлась с ответом.

— Я недостаточно знаю вас, чтобы относиться к вам хорошо или плохо, мэм, — выдавила я. — Очень надеюсь, что вы сумеете нам помочь. От этого зависят наши жизни. И ваша тоже.