Именно в 1988 году видеомания в СССР сделала резкий скачок, причем в основном за счет нелегального видео: в том году в страну было провезено порядка 100 тысяч видеокассет с фильмами. При этом только 10 тысяч из них удалось изъять правоохранительным органам как порнографические или идеологически вредные, а остальные 90 тысяч разошлись по стране. Были среди них и две знаменитые гангстерские саги: «Крестный отец» (две части) и «Однажды в Америке». Когда-то они хорошо послужили молодым американским гангстерам в качестве «учебников жизни», теперь настала очередь и советской «братве» взять их на вооружение. И ничегошеньки в советском подходе не изменилось: главари мафии устраивали чуть ли не коллективные просмотры этих фильмов для своих бойцов («торпед»), дабы они прониклись мафиозным духом. «Братва» проникалась, после чего с еще большим ожесточением «крошила в капусту» своих конкурентов из противоборствующих группировок, держа в уме лихие гангстерские перестрелки из просмотренного накануне кино. Как итог: ситуация с преступностью в СССР продолжала стремительно ухудшаться.

В январе – апреле 1989 года от кооператоров и государственных служащих в органы милиции поступило более полутора тысяч заявлений с жалобами на вымогательство. По этим жалобам было возбуждено 1107 уголовных дел и к ответственности привлечено 687 человек. Но проблемы рэкета это, конечно, не решало. На место одного осужденного рэкетира приходило чуть ли не пятеро новых, молодых и сильных людей, желающих за просто так сшибить с кооператоров легкую деньгу. Именно такими людьми стали и четверо друзей из будущего сериала «Бригада»: Белый, Фил, Космос и Пчела. Как мы помним, действие фильма начинается летом 1989 года, когда Саша Белов возвращается из армии и под влиянием своих друзей очень быстро становится рэкетиром. Вполне обычное по тем временам явление – массовый приход молодежи в преступники.

Чуть ли не во всех крупных и провинциальных городах тогда имелись свои бандитские группировки, занимающиеся рэкетом. Организационная структура подобных банд целиком зависела от густонаселенности района, где группировке приходится действовать. Столичные банды, естественно, были серьезнее провинциальных. Преступные группировки в Риге, например, в 1989 году имели такую структуру: во главе стоял лидер, у которого в подчинении было до пяти человек. Группа обслуживала определенные «точки», кооперативные отделы в магазинах, кооперативные кафе. Раз или два в месяц бандиты получали деньги. Большую их часть отдавали лидеру, который немедленно передавал награбленное так называемому «резиденту», в чьем подчинении находилось несколько групп. Остальное делилось между собой. Заработок рядового члена группировки зависел от количества «точек обслуживания» и размеров доходов кооператоров. Но не меньше двух тысяч в месяц. Для сравнения: рядовой милиционер в то время получал зарплату 203 рубля, офицер – 283 рубля. Резидента знал только лидер. Если группировка «горела» (попадалась), резидент обычно оставался в стороне. Даже если о нем знали следственные работники, даже если на него указывал лидер группы, резиденту ничего не грозило.

Еще более засекреченной фигурой являлся в группировке казначей. Вся его работа заключалась в том, чтобы «сидеть на деньгах и хранить их». Это «общаковые» деньги. Они шли на то, чтобы увести попавшихся от уголовной ответственности, а если это не удавалось, облегчить их пребывание в колонии.

Значительная часть этих денег шла также на прикрытие, на разные подарки, подношения, короче – на подкуп должностных лиц.

Если большая часть группировки попадала в милицейские сети, резидент находил толкового парня, который в короткий срок набирал новую команду. И так могло продолжаться до бесконечности, благо ситуация позволяла – в стране царил полный бардак и развал, в массмедиа шел откровенный пиар криминала. Поэтому отбоя от молодежи, рвущейся в бандиты, тогда не было и быть не могло. Как выразился один авторитетный преступник: «Это победить трудно. Почти невозможно. Это будет действовать до тех пор, пока будут существовать кооперативы, которые ведут свой бизнес нечестно. Ведь только честный бизнесмен может пожаловаться в милицию, что его обирают». А честного бизнеса в ту пору как раз и не существовало.

Жажда наживы у мафиози была настолько сильна, что в расчет не брались даже национальные и религиозные чувства. Когда в феврале 1988 года заполыхал Карабах, это сильно ударило по азербайджанским и армянским мафиози, до этого имевшим тесный контакт между собой. Удар был настолько ощутим для обеих сторон, что в середине 1989 года их представители собрались в Сухуми и решили: национальная рознь – это одно, а бизнес – другое. Короче, они продолжили свой совместный преступный промысел.

Минуло всего-то пять лет с момента прихода к власти Михаила Горбачева, а от былых надежд, возлагавшихся на него населением огромной страны, уже не было и следа. Страна превратилась в одну кровоточащую рану, проделав стремительный путь от перестройки к катастройке (от слова «катастрофа»). По всей стране полыхали войны: начиная от межэтнических и заканчивая бандитскими. Власть вроде бы пыталась добиться хоть какого-то подобия порядка, но у нее это плохо получалось – как говорится, процесс уже пошел. Процесс перехода мелкобуржуазной конвергенции в империалистическую – то есть окончательная победа капитализма по-российски. Поэтому та же борьба с организованной преступностью не могла привести к какому-либо кардинальному перелому в пользу государства – мафия была слишком сильна, чтобы позволить не то чтобы себя победить, но даже отступить под натиском противника.

В августе 1989 года в МВД СССР было создано 6-е Главное управление по борьбе с организованной преступностью, насчитывавшее всего 52 сотрудника. Спустя год его штат вырос уже до 928 сотрудников во главе с генералом милиции Александром Гуровым. Отдел по борьбе с организованной преступностью в МУРе дорос в 1990 году до 100 сотрудников. По сути, все это была капля в море, учитывая, что на мафию работала вся политическая и экономическая система государства. То есть можно было переловить сотню или тысячу «братков», однако сути дела это не меняло – их место тут же занимали другие «братки», не менее кровожадные и отвязные, чем их предшественники.

Возникает вопрос: откуда же взялись в стране, которая до недавнего времени являла собой оазис коллективистской морали, любви к ближнему и всеобщего гуманизма, жестокие «братки»? Однако все дело в том, что эти мораль и гуманизм последние два десятка лет были только начертаны на огромных транспарантах, развешанных по всей стране, а в реальной жизни торжествовали иные законы – противоположные. Серьезно подгнившая голова «рыбы» (власти) была видна со всех сторон, и запах этой тухлятины был уловим каждому. Но особенно разлагающе он действовал на молодежь, которая всегда максималистка – не терпит обмана. Чтобы завоевать эту молодежь, требовалось совершить акт невероятного мужества – подать ей пример самопожертвования, прекратив свою сытую жизнь на грани обжорства. Но власть на это оказалась неспособна. И всех смельчаков, кто хотел совершить такой акт самопожертвования, она устраняла без всякого сожаления. Еще в 70-х, не пуская к руководству страной относительно молодых руководителей (тому же Георгию Романову в конце 70-х было 55 лет), верхушка продолжала держать на посту генсека и президента полуживого Брежнева. Да и его ближайшее окружение состояло в основном из таких же пожилых людей, перешагнувших 70-летний рубеж.