Махмуд слушал его с удивлением, которое под конец переросло в сильное разочарование. Он готов был услышать любые аргументы «против», но чтобы русский блатарь, глава криминального сообщества портового города настолько пекся о здоровом образе жизни, чтобы отвергал такое выгодное дело? Хотя Андрей Петраков опять принялся убеждать Плешивого в неверности занятой позиции, Махмуд уже понял, что из их затеи ничего не получится и они в такую даль притащились зря. Этот твердолобый ворюга не отступится от своих понятий.

Плешивый поднял руку вверх, пресекая поток словоизлияний Петракова.

— Уважаемые, еще раз повторяю, ваше предложение меня не интересует, — он обвел сидящих перед ним людей тяжелым взглядом, — и поверьте, в этом городе ваш товар не заинтересует никого. Так что лучше вам даже не пытаться начинать тут свою коммерцию. — И, помолчав, с явно различимым презрением добавил: — Тут и без вас барыг хватает. Так что… — Он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. — Удачи вам не желаю. Если узнаю, что вы продолжаете искать контакты в этом городе, то придется принимать жесткие меры. Мне бы этого не хотелось. Счастливого пути!

Не оборачиваясь, вор вышел, за ним тенями последовали его телохранители. Усевшись в «мерседес», Плешивый задумался. В принципе хорошо, что эти двое обратились сразу к нему. Если бы разговор состоялся вначале с азербайджанцем Амиром или цыганом Якулом, то последствия могли быть непредсказуемы. Местные наркоторговцы, естественно, не устояли бы перед таким искушением. Город бы заполонила новая дрянь. И тогда, чтобы вывести эту заразу, пришлось бы начинать войну. Но сходняк не одобрил бы этого. Сейчас же, пока дело еще не поставлено, в его власти перекрыть этим таджикским барыгам кислород.

Из задумчивости его вывел вопрос водителя:

— Николай Петрович, куда ехать?

Плешивый встрепенулся. В голове мгновенно созрел план дальнейших действий.

— Давай-ка домой. — Он достал сотовый, нажал накнопки и стал терпеливо слушать длинные гудки. Когда трубку сняли, глухо сказал: — Это я, Арсен. Слу шайвнимательно. Сегодня вечером надо людей собрать. Зовивсех на семь вечера. Место прежнее. Действуй!

В течение следующих нескольких часов все крупные авторитеты города и даже бригадиры небольших группировок получили оповещение: смотрящий по городу Плешивый намеревается сказать что-то важное. Сход собирали в оздоровительном центре «Мурманский ры бак».Для этого был немедленно забронирован весь зал и назеркальных дверях этого шикарного заведения вывесили табличку: «Закрыто на спецобслуживание».

К семи к «Мурманскому рыбаку» стал съезжаться криминалитет города. Дорогие иномарки заполонили всевокруг двухэтажной стекляшки, стало тесно от креп кихстриженых молодцов с цепкими пронзительными взглядами. Боевиков, охраняющих своих хозяев, внутрь пустили и они, расположившись в машинах или воз лених, курили, искоса посматривая на своих коллег поремеслу. Обстановка была мирная, уже давно никто друг с другом не воевал, и быки, замечая старых знако мых,с кем еще недавно сходились в рукопашных схват ках,кивали и сухо улыбались в знак приветствия. Оружие имелось у всех, но была и уверенность, что пускать егов ход в этот вечер вряд ли придется.

Длинный стол в центре банкетного зала был накрыт болеечем скромно. Сразу давалось понять, что не на гу лянкусобрались, а делом заниматься. Авторитеты захо дили,здоровались за руку с союзниками, делали вид, что незамечают бывших недругов, рассаживались. При шлидесять человек.

Плешивый отметил, что прибыли все, кто был ему нужен.Впился глазами в могучего, уже изрядно заплывшего жиром азербайджанца Амира. Успели ли связаться с ним гонцы из Таджикистана? Вряд ли, слишком мало времени прошло после их недавнего разговора в кафе. Они приехали в чужой город и вряд ли смогли так быстро сориентироваться. Хотя не исключено, что тот хмурый Андрей с оловянными глазами мокрушника местные расклады знает…

А вот и Якул — цыганский барон. Этот еще поопаснее Амира будет. Жаднее, безжалостнее. Что-то он высох в последнее время, дорогой костюм на нем как на вешалке висит. И набрякшие глазки блестят как-то подозрительно. Не иначе сам на марафет подсел.

Было и несколько незнакомых Плешивому лиц. Вероятно, из новых, недавно поднявшихся. Например, вон тот с фигурой борца-тяжеловеса, на ком вот-вот лопнет пиджак под напором мощных грудных мышц. Или этот коренастый блондин. Плешивый прищурился: парень был еще слишком молод, лет двадцати трех — двадцати пяти. Кто таков? Коротко стриженный, с бескровными тонкими губами. Глаза неприятные, маслянистые. Постоянно ерошит пятерней торчащие ежиком светлые волосы. Было видно, он страшно гордится, что его почтили таким вниманием, пригласив на воровскую сходку. Важно пыжится, хочет выглядеть «на уровне».

Плешивый подозвал Арсена, бывшего у него своего рода секретарем по связям с общественностью.

— Кто такой? — незаметно кивнул он в сторону блондина. — Почему не знаю?

— Это Дмитрий Скулин по кличке Болт. Совсем недавно нарисовался, где-то с полгода всего. Держит хозяйственные ларьки в Восточном районе. Ничего особенного собой не представляет, но он единственный из братвы, кто в том месте кормится. Гиблый райончик, Николай Петрович, из него трудно что-либо путевое выжать. Когда Болт там объявился, ему даже никого теснить не пришлось. В общак отстегивает исправно.