Проверкой установлено, что Федоровцев передавал другим бойцам содержание прослушанной им по радио фашистско-белогвардейской передачи. Таким образом, основания для ареста Федоровцева были, но, учитывая его боевую работу в борьбе с немцами, военный прокурор прекратил дело Федоровцева.

6. Факты, изложенные в докладной записке военного прокурора 7 отдельной армии о привлечении без достаточных оснований к суду Косматых, Лазаренко, Королёва, Горячева, также имели место. Все перечисленные лица судом оправданы.

О том, что в некоторых соединениях 7 отдельной армии отношение к арестам довольно лёгкое, свидетельствуют следующие факты. Особым отделом 272-й стрелковой дивизии за первый квартал 1943 года было арестовано 15 человек, и им были предъявлены обвинения в контрреволюционных преступлениях. Из 15 дел прекращено в Особом отделе 8 дел и военной прокуратурой 2 дела.

По 4 стрелковому корпусу за второе полугодие 1942 года было арестовано 215 человек за контрреволюционные преступления. 43 человека, или 20% из числа арестванных, были освобождены за недоказанностью обвинений. При этом следует отметить, что начальник Особого отдела 272 стрелковой дивизии майор Божичко на одном из совещаний заявил, что ничего плохого в этих арестах и вызовах свидетелей нет, так как вызов красноармейцев в Особый отдел является своего рода политической работой.

Проверка показала, что Особые отделы в методах следствия допускали извращения и нарушения законов. В частности, Особые отделы в качестве камерной агентуры использовали лиц, уже осужденных за шпионаж к ВМН. Так, по делу красноармейца Горячева, обвинявшегося в проведении антисоветской агитации, после того как следствием не было собрано достаточных материалов для обвинения, в качестве свидетеля был привлечен осужденный 29 января 1943 года к расстрелу шпион Желудков. Этот Желудков 8 февраля 1943 года на допросе показал, что Горячев, находясь вместе с ним в камере, проводит антисоветскую агитацию. Характерно при этом, что следователь Особого отдела 4 района авиабазирования Виноградов в протоколе допроса записал о Желудкове, что он «со слов несудим», т.е. Виноградов совершил явный подлог.

В деле Масленникова, осуждённого за шпионаж, в качестве камерного свидетеля был привлечен шпион Карнышов, приговоренный к ВМН.

О том, что подобного рода камерные свидетели использовались и в других делах, свидетельствует такой факт: 2 февраля 1942 года Военный трибунал 114-й стрелковой дивизии за подготовку группового перехода на сторону врага осудил к ВМН красноармейцев Кучерявого и Гушель. Над красноармейцами, которые проходили по этому же делу вместе с Кучерявым и Гушель, приговор был приведён в исполнение через два дня — 4 февраля, а в отношении Кучерявого и Гушель приговор не приводился в исполнение несколько месяцев. И когда в начале мая 1942 года Военный Совет Армии стал интересоваться — почему над этими лицами приговор не приводится в исполнение, начальник Особого отдела армии полковник т. Добровольский возбудил ходатайство перед Военным Советом Армии о замене им ВМН лишением свободы за разоблачение ими других лиц.

В практике работы Особого отдела армии имели место факты, когда подсудимых перед отправлением на судебное заседание вызывали в следственную часть для дачи им указаний, чтобы они показывали то, что показывали на следствии в Особом отделе. Это подтвердил старший следователь Особого отдела Ильяйнен, который признал, что по приказу Керзона подсудимых перед судом вызывали в следственную часть и там инструктировали, как вести себя на суде. Подполковник Керзон сначала отрицал эти факты, затем заявил, что, может быть, такие факты и были, но он об этом не был осведомлен, а потом признал, что вызов подсудимых в следственную часть проводился, но якобы с целью инструктажа конвоя, хотя известно, что инструктаж конвоя проводит начальник камеры предварительного заключения.

В практике работы Особых отделов имели место факты назойливого и ненужного присутствия следователей Особого отдела армии на судебном заседании. Приведенный в донесении командующего 7 отдельной армией генерал-майора Крутикова факт удаления старшего следователя Ильяйнен из суда при слушании дела Шведова и Никулина и посылки после этого писаря следственной части Карначёва на суд в качестве конвоира — соответствует действительности. Сделано это было по приказу заместителя начальника Особого отдела армии подполковника Керзона.

Факт угощения папиросами подсудимых в перерывах судебного заседания подполковник Керзон отрицает. Старший следователь Особого отдела Некрашевич заявил, что один раз он угощал подсудимых папиросами. Секретарь военного трибунала Зайцев утверждает, что делал это систематически старший следователь Некрашевич и дважды подполковник Керзон.

Выводы:

Донесение на Ваше имя командующего 7-й отдельной армией генерал-майора Крутикова в части, касающейся конкретных фактов извращений в работе Особого отдела армии, — в основном правильно. Что касается обобщений, имеющихся в донесении, то они являются неправильными.

Проверка показала, что по ряду шпионских дел обвинения были построены только на признании самих подсудимых. Однако сделанное в донесении командующего обобщение о том, что общей чертой большинства шпионских дел являлось полное отсутствие объективных доказательств и что все обвинения в шпионско-диверсионной работе были построены на признании самих подсудимых, — является неправильным. Особый отдел 7 отдельной армии в общем проделал значительную работу по разоблачению немецкой и финской агентуры, и утверждать, что все обвинения в шпионско-диверсионной работе были построены только на признании самих подсудимых, — неправильно.