Чуть дальше арка, белая, как снег, увитая сухими колючими стеблями роз, и беседка с дремлющей глицинией.

Возможно, притаившаяся на зиму жизнь и замороженный цвет излучают покой, однако ей на ум приходило лишь одно слово — одиночество.

Мак поднялась и побрела назад, к дому. Пожалуй, лучше все-таки поработать. Если она и наделает ошибок, то их всегда можно исправить… сколько бы на это ни понадобилось времени… и в конце концов все как-нибудь образуется.

И надо включить музыку… громко… чтобы заглушить собственные мысли.

Еще открывая дверь, она услышала рыдания и захлебывающийся голос матери.

— Я не понимаю, как ты можешь быть такой холодной, такой бесчувственной. Мне необходима твоя помощь. Всего несколько дней, Макензи. Всего…

Слава богу, истекло время, и автоответчик отключился.

Мак закрыла дверь, сняла пальто. Работать? Кого она пытается обмануть?

Она свернулась калачиком на диване, натянула на себя плед. Надо поспать, и все пройдет. Проспать свое несчастье.

Когда телефон снова зазвонил, она съежилась, приготовившись к новому удару.

— О, боже, миленький боже. Пусть она оставит меня в покое. Пожалуйста, пусть она оставит меня в покое. Боженька, дай мне хоть капельку покоя.

— Эй, привет. Это Картер. Наверное, ты работаешь или убегаешь куда-нибудь. Или, ха-ха, не хочешь разговаривать.

— Я не могу, — прошептала она из своего убежища. — Не могу. Говори ты. Просто поговори со мной.

Мак закрыла глаза и поплыла по волнам его убаюкивающего голоса.

Картер повесил трубку домашнего телефона. Оранжевый о трех лапах кот, прозванный Триадом, запрыгнул к нему на колени. Картер рассеянно почесал кота за ушами, сожалея, что не удалось поговорить с Мак. Хотя бы минутку. Если бы он с ней поговорил, то не рассиживался бы сейчас, думая о ней, а занимался бы своими обычными воскресными делами.

Нужно разобраться со стиркой, просмотреть планы завтрашних уроков. Проверить тесты и наброски сочинений по курсу литературного творчества. Написать рецензии. И он не закончил свою монографию «Шекспировские женщины: двойственность». И не уделил должного внимания рассказу, который сейчас сочиняет.

И вечером родители ждут его на воскресный ужин.

А он тоскует по ней… и понимает, что никакой разговор ничего бы не изменил.

— Сначала стирка, — вставая, сообщил он коту и переложил его на освободившееся место.

Картер втиснулся в закуток-прачечную за кухней, сунул в стиральную машину первую охапку белья. И начал заваривать себе чай… нахмурился.

— Я имею право на кофе. Нет закона, который запрещает выпить чертову чашку кофе во второй половине дня.

Он сварил себе кофе с таким вызовом, что почувствовал себя идиотом, хотя никто его не видел. Пока стиралась одежда, он поднялся наверх, в меньшую из двух спален своего таунхауса, приспособленную под кабинет.

Проверяя письменные работы, он вздохнул над тройкой с минусом, которую пришлось поставить самому талантливому — и самому ленивому ученику. Назревает серьезная беседа. И нет смысла откладывать неизбежное, решил он и написал под оценкой: Зайди после уроков.

Когда запиликал таймер, Картер спустился вниз, переложил мокрые тряпки в сушку, загрузил в стиральную машину вторую порцию.

Вернувшись в кабинет, он взялся за сочинения. Оценивал, комментировал, предлагал, исправлял. Для одобрения и советов он пользовался красным карандашом. Он любил этот процесс, ему нравилось наблюдать, как студенты учатся пользоваться собственными мозгами, организуют мысли, создают свои миры.

Картер покончил с работой и стиркой, но до родительского ужина оставалось еще больше часа… и это время надо было как-то убить.

Почему-то он начал искать в Интернете рецепты.

Он вовсе не собирался приглашать Макензи на ужин, но решил немного расширить свой кулинарный кругозор — просто так, на всякий случай. Если он выживет из ума и действительно последует совету Боба, план не помешает.

Набросок, так сказать.

Ничего затейливого, ничего сложного, потому что это могло обернуться катастрофой. Однако слишком простое тоже не годится. Если собираешься стряпать для женщины, необходимо приложить больше усилий, чем требуется для того, чтобы забросить полуфабрикат в микроволновку.

Картер распечатал несколько вариантов и отметил возможные меню. И вина. Она любит вино. Лично он ничего в винах не понимает, но вполне обучаем. Все листы он сложил в папку.

Пожалуй, он пригласит ее в кино. В любом случае. Обычное киносвидание с пиццерией после сеанса. Непринужденное. Никакого давления. Никаких сверхожиданий. То, что ему больше всего нравится, думал он, переходя из кабинета в спальню, чтобы натянуть чистую рубашку.

И все же не повредит купить несколько свечей, может, даже цветы. Он окинул взглядом комнату и представил в ней Мак. В колеблющемся свете свечей. Представил, как опускает ее на кровать, как она движется под ним, как меняется выражение ее лица, как играет свет на ее щеках. И даже ощутил ее вкус.