Шрифт:
— Сенсорное управление? — Окса пришла в восторг. — Это же высокая технология!
— А ты что думала, лапушка? Мы высокоразвитые существа! И этот способ запора стар, как мир… Ну, я имею в виду, что в Эдефии мы им пользуемся с начала времен.
— Ух ты! — прокомментировала Окса. — А в парижской квартире у тебя тоже была такая штука?
— Да, на чердаке, прямо над твоей комнатой… вот мы и пришли! — провозгласила Драгомира. — Окса, Мари, вот моя личная мастерская!
— О господи! — пробормотала Мари, прижав ладонь к губам.
— А-а-а! Класс! Я… — Окса замолчала, застыв на пороге.
Потому что от того, что предстало у нее перед глазами, кто угодно бы дар речи потерял…
В нишах, проделанных в стене, спокойно спали весьма странные обитатели: нечто вроде большой волосатой картошки, маленькие лягушки со сложенными крылышками, карликовый морж, весь в складочку, крошечная, завернутая в ватный кокон, курочка… Но удивительней всего для Оксы было осознать, что она всю жизнь жила по соседству с этим удивительными созданиями, обитавших буквально в нескольких метрах от ее комнаты, в тайном убежище, напоминавшем логово волшебника!
— Входите, входите… — пригласила Драгомира. — Ничего не бойтесь: мои тварюшки спят, как сурки.
Окса вошла и оглядела мастерскую, освещенную огромными слуховыми окнами, через которые лился приятный естественный свет. Как и во всех других помещениях, где жила Бабуля Поллок, тут тоже царил неописуемый беспорядок. «Драгомирский стиль» в чистом виде…
В алькове, завешанном коврами, стоял темно-синий диван и еще маленький шкафчик бронзового цвета. Спрут, уже виденный Оксой в тот вечер, когда она узнала фамильный секрет, устроившись на консоли из кованого железа, шевелил одиннадцатью щупальцами со светящимися кончиками. Это создавало очень симпатичный эффект. Стены, обитые тяжелыми шелковистыми тканями, поглощали все звуки и придавали комнате вид замкнутого, но уютного помещения.
Фолдинготы тоже были тут, неподвижно замершие в углу, как крошечные статуи.
— Невероятно… — выдохнула Мари на ухо Оксе.
— Пожалуйста, располагайтесь поудобней! — предложила Драгомира, указывая на длинную козетку, обитую бархатом синего цвета.
Мари взяла мужа за руку, а Окса прижалась к матери, пристроив голову к ней на плечо. Все трое, после трудных недель разлуки, являли собой очень трогательную картину…
Абакум, держась чуть в стороне, растроганно на них смотрел.
Драгомира вынула из кармана маленький пакетик, который Окса поспешно развернула.
— Что это, бабуль? Браслет? С ума сойти! И такой гибкий!
— Это Курбето-пуко, детка, — пояснила Драгомира.
Окса поглядела на нее в недоумении.
— Мы так поняли, что у тебя возникли трудности с управлением некоторыми своими способностями…
— Это еще слабо сказано! — вмешалась Мари Поллок, глядя на дочку ореховыми глазами. — Не стану от тебя скрывать, что была весьма шокирована тем, что мне рассказала твоя бабушка. Сначала я отказывалась в это поверить, к тому же была жутко напугана происшедшим. Выходя за твоего отца, я, конечно, знала, что Поллоки — люди несколько эксцентричные… Но не до такой же степени! Да еще и ты меня не пощадила, маленькая ты колдунья!
Мари не пыталась скрыть грусти, чем весьма удивила Оксу. Девочка еще никогда не видела на лице мамы такой печали, как сейчас. Обычно такое выражение лица было свойственно папе…
— Не переживай, ма, — пробормотала она.
— Ой, да я и не переживаю! Я в ужасе! — улыбнулась Мари Поллок.
В мастерской воцарилась мертвая тишина. Фолдинготы приобрели удивительный зеленоватый оттенок и попытались незаметно покинуть помещение. К несчастью, охватившее их волнение лишь усилило их обычную неловкость: они оба запнулись о валявшуюся на полу подушку и растянулись во весь рост.
— О-о-о, какая незадача! — воскликнула Фолдингота, торопливо помогая своему напарнику встать. — Скрытность потерпела сокрушительную неудачу!
Фолдингот и Фолдингота, стеная, повернулись к гостям спиной и решили больше не шевелиться.
Мари посмотрела на Оксу и иронично спросила, прежде чем продолжить:
— Скажи-ка, Окса, в тот вечер на кухне я удостоилась лицезреть все, что ты умеешь?
Ой-ёй-ёй! Окса поглядела на Драгомиру, потом на отца, не зная, что ответить. Павел, соглашаясь, кивнул.
— Ты можешь мне все откровенно рассказать, — заверила дочку Мари. — Больше никаких секретов между нами, договорились?
— Ну, мам, — Окса собрала все свое мужество, — я могу на расстоянии перемещать предметы или двигать их, зажигать огонь, подниматься в воздух и левитировать…
— Да ну? Левитировать? — Мари Поллок потрясенно провела рукой по лицу. — Я этого не знала… Да уж, пожалуй, это хорошо, что тогда ты мне этого не продемонстрировала вместе со всем остальным. Наверное, я бы заорала так, что весь Лондон переполошился!