Она скорчила ему рожицу, не показывая своей грусти и огорчения.

Гюс ответил весьма сдержанной улыбкой.

— Знаешь, иногда мне так хочется быть таким, как ты…

— Только не это, Гюс, только не это! Поверь, ты хорош такой, какой ты есть! — заверила его Окса, вспыхнув до корней волос.

Друзья молча сидели рядом в постепенно погружающемся в темноту зале. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, слышалось только тихое посапывание малыша Фолдингота и издали доносился голос Леомидо, беседовавшего с суетившимися у плиты Фолдинготами.

Драгомира, прислонившись спиной к двери зала, смотрела на детей, видя их только со спины. Невольно подслушанный разговор ее потряс. Она вытерла выступившие на глазах слезы, и неслышным шагом направилась на кухню к Леомидо.

Проснувшись, Окса услышала, как по оконному стеклу стучит дождь. Похоже, уже было довольно позднее утро, и сквозь занавески просачивался холодный свет. Взмокшая от пота она лежала, запутавшись в простынях.

С грехом пополам выбравшись, Окса направилась в комнату Гюса. Мальчик еще спал — или делал вид, что спит. Длинная прядь темных волос закрывала половину его лица, дыхание Гюса было ровным и едва различимым.

Глядя на него, Окса поймала себя на том, что чуть ли не впервые заметила, насколько у ее друга красивые черты лица. Он был воплощением загадочных героев манга, которые она глотала тоннами. Гюс. Ее друг Гюс.

Внезапно Гюс запустил подушку в другой конец комнаты и вскочил с громким криком. Окса, застигнутая врасплох, заверещала.

— Что, старушка, подглядываешь за мной, а?

Окса скорчила ему рожу, прежде чем вернуть подушку на место. Взглядом, естественно.

— Воображала, — ухмыльнулся Гюс.

Тут их прервал негромкий стук в дверь.

Окса открыла и столкнулась с Фолдинготой Леомидо, облаченной в поварской колпачок и зеленый фартучек.

— Юная Лучезарная и ее юный друг, десять часов сейчас прозвонят в наших ушах, этой информации ждут все желудки! Но будьте покойны! Фолдинготы умеют предвидеть такого рода случайности и приготовили кастрюли, что вы пальчики оближете.

— Ты хочешь сказать, что нам пора идти завтракать, да? — Окса присела, чтобы оказаться на одном уровне с малышкой.

— Это абсолютно точное заключение, Юная Лучезарная!

— А где Драгомира с Леомидо?

— О… Юная Лучезарная! Как дать вам ответ, чтобы не впасть в риск?

— Риск? Какой риск?

— Риск для меня дать информацию, которую мне должно хранить в секрете, — ответила Фолдингота, взволнованно оглядываясь по сторонам и заламывая длинные руки.

— Пожалуйста, Фолдингота, скажи нам! Мы никому не передадим, можешь на нас рассчитывать!

Подошедший Гюс опустился на колени рядом с Оксой напротив маленького существа.

— Ну что ж, затруднительно мне дать отказ Юной Лучезарной…

Глубоко вздохнув, Фолдингота тихим голосом продолжила:

— Чужак повадился ночью лазить…

— Чужак?

— Да, Юная Лучезарная, чужак обошел жилище Хозяина! Его большие ступни пометили землю в огороде и на кладбище. А любопытство его у окна вызвало панику у Горанов, которые впали в сильный страх. И добавилась еще одна проблема: мерзкий Гнусень осуществил исчезновение.

— Как это? Что ты хочешь сказать? — переспросила Окса. — Он убежал?

— Совершенно точно нет его в пенатах наших! Пф-ф! Исчезновение не вызвало сожаления, поскольку отвратительный был компаньон. Но уровень тревоги Хозяина возрос весьма. Провел он изыскания, но негативен результат. Хозяин счел, что бродит где-то Гнусень, и полон он надежды, что спрятался тот где-то на территории, и пустой желудок неблагодарного заставит беглеца вернуться. Что же до следов вокруг жилища, ухо мое услышало слова, Хозяином изреченные Старой Лучезарной: мнение Хозяина, что был то бродяга, и нынче ночью предупредят о том Кульбу-Горланы, если покажет тот хоть кончик носа.

— Кульбу-Горланы? — переспросила Окса.

— Кульбу-Горланы горланят очень громко, чтобы предупредить Хозяина, — объяснила Фолдингота. — А потом Хозяин поощряет чужака бежать.

— Хотелось бы мне на это поглядеть, — хмыкнул Гюс.

— А уж мне-то! Ладно, надеюсь, что это все ерунда, — сказала Окса. — Фолдингота, если ты дашь нам время привести себя в порядок, мы скоро будем!

Пять минут спустя, но прежде пообещав в тридцатый раз Фолдинготе сохранить в тайне полученные от нее сведения, Гюс с Оксой спустились вниз по большой лестнице из темного дерева. Привлеченные доносившейся до них музыкой, ребята направились в зал, где находился Леомидо. Он играл медленную, очень красивую мелодию на огромном рояле, занимавшем большую часть помещения. Перед ним, буквально в нескольких сантиметрах от клавиш, в ритме музыки раскачивались Горановы. Внезапно темп ускорился, и трепетные растения задорно растопырили листочки. Затем ритм снова замедлился, и растения снова начали раскачиваться медленно.