Мы ревниво следим за нашими исполнителями и составами. «Нет, не то…» И вдруг с радостью и гордостью узнаем, что Дюк слушал наших музыкантов и наговорил им кучу комплиментов. Значит, и мы можем!..

А потом наступила эпоха вокально-инструментальных ансамблей, и джаз был изгнан с подмостков и из студий звукозаписи. Но наше поколение почти не заметило этого, потому что у него появились уже другие заботы. Получилось так, что смена музыкальных эпох обозначила границу между поколениями. Отныне для нас слова «мы» и «молодые» перестали быть синонимами. «Молодыми» стали «они».

Казалось, джаз исчез навсегда. Это было горько и обидно. Не говоря о том, что джаз — действительно великолепная музыка, наступившая ненужность его как бы подчеркивала ненужность его апологетов.

Проще говоря, в наших музыкальных вкусах уже не нуждались. Наше мнение безнадежно устарело.

Только теперь джаз начинает отыгрываться и переживает ренессанс, правда, в новом качестве. В качестве классики.

Так часто бывает: шумное и даже скандальное явление по прошествии времени, сбросив шелуху моды и освободившись от пристрастий, становится классикой, если, конечно, в нем было зерно истинного искусства.

В джазе оно было. Не сомневаюсь, что есть оно и в рок-музыке. Но здесь пока еще много шелухи.

Я описывал наше отношение к джазу только для того, чтобы задать два вопроса: 1. В чем сходство и отличие увлечения джазом у молодежи 50-х — начала 60-х годов и увлечения рок-музыкой у молодежи 70-х — начала 80-х? 2. Был ли джаз для нас «учителем жизни»?

Начну с ответа на второй вопрос. Он легче.

Несомненно, при всей любви к джазу мы не видели в нем «учителя жизни». Увлечение джазом нисколько не мешало знакомству с классической музыкой, литературой, живописью и пр.

Я уже слышу негодующий возглас моих молодых и наиболее нетерпеливых оппонентов: «А разве нам мешает?!»

Думаю, что мешает. Я ведь здесь говорю не об отдельных образованных представителях молодежи, а о некоем среднестатистическом любителе современной музыки. Согласимся, что его эрудиция в области рок-музыки, знание ансамблей, исполнителей, дисков, текстов и околомузыкальных подробностей значительно превосходят его же познания в области поэзии, прозы, живописи, симфонической музыки. Налицо довольно значительная дисгармония в общекультурной подготовке.

Когда-то в печати шумела дискуссия о «физиках и лириках». Находились горячие головы в рядах «физиков», которые в запальчивости утверждали, что в наш научно-технический век можно быть культурным человеком, не зная Баха или Пушкина, но обладая широкими познаниями в области квантовой механики или теории автоматических систем.

Будучи по образованию инженером, я встречался со многими типами научных работников. Среди них попадались и узкие «технари», которые честно признавались, что искусство им неинтересно. Правда, никто из них этим не гордился и не считал, что оно не нужно вообще. И все же наиболее блестящие ученые, мыслящие смело и широко, всегда были людьми высокой общей культуры.

Но вернемся к первому вопросу. Собственно, я на него уже ответил. Как мне кажется, джазовая музыка была для нас лишь одним из искусств, но отнюдь не единственным искусством. А ее исполнители не были идолами. Нам не приходило в голову «болеть» за музыкальный коллектив, как за футбольную команду. Сходство заключается, пожалуй, в том, что и тогда и теперь на пути к постижению встречались определенные препятствия: недостаток информации, отсутствие денег, система запретов и пр.

Если же попытаться всерьез ответить на вопрос, какое из искусств выполняло для нас роль «учителя жизни», то придется ответить традиционно: литература.

Я не буду здесь распространяться о том, почему именно литература всегда оказывала наиболее существенное влияние на духовное формирование личности. Мне кажется это очевидным. Ни одно из искусств не преподносит с такой полнотой систему знаний о мире, подкрепленную чувственными впечатлениями.

Музыка не уступит литературе в силе чувственных впечатлений, но разве можно чему-нибудь научиться, не получая знаний?

И все же я отнесся к утверждению социолога с полной серьезностью, решив разобраться: как и почему рок-музыка выполняет приписываемую ей функцию «учителя жизни» нынешней молодежи?

Поначалу я пошел банальным путем. Рассудив, что в творчестве исполнителей эстрадных песен присутствуют музыка и текст, я решил, что именно текст, как явление литературное, «учит жизни» слушателей популярной музыки. Другими словами, любезная моему сердцу литература не утратила своего первенства, а лишь сменила форму существования. Тексты теперь не читают, а предпочитают слушать под музыку.

Этот вывод казался тем более верным, что согласовывался с моею любовью к некоторым поэтам, исполняющим стихи под гитару. Прежде всего, я говорю о Булате Окуджаве и Владимире Высоцком. Несмотря на органическое единство музыки и текста в их песнях, мне кажется, что рассматривать их творчество следует скорее как явление литературное.