В комнате Страха, напротив, нет ничего, кроме темноты. В ней нет окон, а дверью служит тяжелый занавес. Стены, потолок этой маленькой каморки, в прошлой жизни кладовки, оклеены темно-синими обоями, символизирующими темное небо. Весь фокус этого метода, который может быть использован родителями и в домашних условиях, в том, чтобы вместе с ребенком провести некоторое время в «страшном месте». Не испугаться, не убежать, не разрыдаться, а притаиться, внимательно оглядеться и поговорить о том, что пугает. Важно взяться за руки и побыть вместе.

Специалисты «Сломанного цветка», который работает как официальный центр московского правительства, приглашаются во все точки, где происходят крупные теракты. Их работа поддерживается международными организациями. Однако общение с коллегами после трагедии в Беслане лишний раз убедило меня в том, что успех реабилитации наших детей зависит в наибольшей степени от родителей. Сила рода, большой семьи очень сильна в восточной традиции. Некоторые семьи хоронили по 6–8 детей. Иногда психологически сильные дети восстанавливаются быстрее взрослых и «вытаскивают» своих родных сами. Другие, психологически слабые, будут идти на дно вместе с родными. Мой коллега из Италии, детский доктор Владимир Обозинский, писал в канун 2005 года, что он и его жена взяли к себе несколько детей, организовали для них елку, приготовили подарки, потому что родители «забыли» это сделать. Самое лучшее, для детей таких «забывчивых» родителей – это переселиться жить в семьи родственников или уехать жить и учиться подальше от места трагедии.

Очень важно, чтобы дети не обозлились, не выросли в кровавых мстителей. Но и здесь специалисты указывают на роль семьи и ближайшего окружения.

Памятка родителям

• Основным источником формирования установок на терпимое отношение к иным, не похожих на нас людей является семья, а позже уже и среда сверстников.

• Установлено, что существует устойчивая взаимосвязь между полом и возникновением посттравматического стресса у детей. У девочек посттравматический стресс возникает чаще и его признаки выражены сильнее.

• Уровень интеллекта имеет наибольший вес среди индивидуально-психологических характеристик, связанных с возникновением посттравматического стресса у детей. Существует обратная зависимость: чем ниже интеллект, тем интенсивнее проявления посттравматического стресса.

• Внимание! Отсутствие адекватной поддержки, нормального функционирования и крепкой структуры в семье способствует возникновению посттравматического стресса у детей.

После того как в Красноярске пропало пятеро школьников 8–10 лет, а потом нашли их обугленные труппы в коллекторе, мы активно стали обсуждать тему детских побегов из дома. Почему они нас бросают? «Им кто-то морочит голову», «Они ищут приключений», «Дети поддаются влиянию вожака» – вот типичные ответы родителей, которые не хотят признавать своей причастности к побегам детей и рассматривают их только как результат влияния извне. «Нужно наладить, скоординировать работу общественных, правительственных, правоохранительных органов. Нужно увеличить финансирование на развитие убежищ для детей, колоний для малолетних правонарушителей», – говорят нам представители власти. Психолог, к которому обращаются по-прежнему в крайнем случае, может только гадать о причинах побегов, но лишен возможности предупредить его. Психологи слишком часто лишь констатируют исход, и в этом смысле понятна ирония общественности по отношению к эффективности психологической помощи.

А вот статистика по детским преступлениям: обычно каждый второй—третий ребенок из убежавших попадает в криминальную компанию, часто под руководством взрослых. В России действует больше 40 тысяч детских и молодежных преступных группировок – в два раза больше, чем официальных подростковых объединений.

Судьба ребенка на 100 % зависит от того, есть ли рядом с ним хотя бы один взрослый, которой день и ночь несет ответственность за него, думает о его завтрашнем дне, будущем, проблемах, готов отложить все свои дела ради своего ребенка. Если такого взрослого нет, то многочисленные, самые экипированные фонды и общественные организации не смогут компенсировать отсутствие этого «буксирующего дельфина». Ребенок будет постоянно проваливаться, выпадать из поля вашего внимания, а в результате чувствовать себя не нужным, брошенным.

История с детьми из Красноярска – самый жестокий урок, который может быть преподнесен родителям. Эти дети погибли, потому что в конечном итоге они оказались не очень нужны даже своим семьям. Их поздно хватились, кое-как искали, а родители, одного из которых лишили родительских прав, настаивали на том, что за детьми осуществлялся досточный надзор. Почему никто из родителей не знал, что дети лазят по опасным коллекторам целыми группами?

При нормальном развитии детско-родительских отношений родители «чувствуют, знают», что происходит с их детьми даже на расстоянии. Они могут предсказать в ближайшей перспективе поведение своих детей.