Продвинуться к Чебанке противник не смог, так как его танки наткнулись на расположенное перед ней минное поле. После этого 1-й морской полк, пополненный присланной из Одесской ВМБ ротой матросов и усиленный 150-м отдельным батальоном связи в количестве 500 бойцов, снова всю ночь возвращал утраченное. Уже к 21.30 морякам удалось сбросить румын с высоты 53,0 и с высоты 57,5. Большая часть прорвавшегося противника отошла на Булдинку, но до двух рот противника снова, как и 16 августа, закрепились в Шицли и на расположенной поблизости высоте 57,5. Бой с ними продолжался до рассвета, но выбить противника из села так и не удалось [47] .

С рассветом 20 августа морской полк при поддержке батальона связи, погранполка и роты конвойного полка начал наступление на Булдинку, Беляры и ст. Дофиновку; одновременно продолжалась и ликвидация двух румынских рот, оборонявшихся под Шицли. Противник, имевший на всем участке не больше двух неполных батальонов, медленно отходил на северо-восток. При этом имея достаточно станковых и ручных пулеметов и большое количество боеприпасов, румыны смогли удержать Булдинку, не подпуская пулеметным огнем наступающие подразделения к окраинам села [48] .

К 13 часам моряки вновь заняли Шицли, а к 18 часам, неся большие потери от минометного огня противника, вышли на северную окраину Беляры. Донесения о больших потерях побудили командующего армией Софронова принять решение вывести морполк из боя с наступлением темноты. Однако в конечном итоге в резерв вывели только 1-й батальон 26-го погранполка, который тут же был переброшен в Южный сектор [49] .

Весь день 21 августа обе стороны приводили себя в порядок после вчерашнего боя, не имея сил для каких-либо активных действий [50] .

Несмотря на понесенные накануне потери и не учитывая катастрофической обстановки, складывающейся в Южном секторе, советское командование готовилось к очередному локальному наступлению в Восточном.

Наступление противника в Западном секторе не было для командования Приморской армии неожиданностью. И хотя передача 90-го стрелкового полка для контрудара в Южном секторе ослабляла 95-ю дивизию, в целом она была готова к отражению удара врага. Во многом этому способствовали полученные накануне данные авиаразведки о переброске в сектор румынской «мотобригады». Ею оказалась 1-я танковая дивизия, но выяснить это удалось не сразу, так как дивизия действовала под Одессой в неполном составе [51] В первые часы боя в донесениях и переговорах говорилось, что на участке 95-й дивизии действует танковая бригада.

После неудачи контрнаступления под Кагарлыком (о котором будет рассказано отдельно) 90-й стрелковый полк пришлось оставить в Южном секторе. На усиление Западного сектора было отправлено около 700 человек — в основном это были бойцы, только что выписанные из госпиталей и небольшой отряд моряков из резерва Одесской военно-морской базы. 69-му ИАП было приказано с рассвета 18 августа поддерживать 95-ю дивизию, действуя по ее заявкам. Артиллерия дивизии в первый раз за долгое время получила повышенное количество снарядов из числа боеприпасов, срочно доставленных эсминцами. Во время контрнаступления под Кагарлыком из-за плохо организованного подвоза их сперва не хватало, но потом выяснилось, что израсходованы не все.

Направление главного удара противника Воробьев смог определить правильно — он ожидал его вдоль железной дороги на позиции 161-го стрелкового полка майора Сереброва. Поэтому на его позиции в районе станции Карпово, на которую он опирался, была выдвинута значительная часть приданных дивизии огневых средств — 57-й артиллерийский полк майора Филипповича и 97-й отдельный противотанковый дивизион капитана Барковского. На этот же участок перебросили большинство пулеметов, полученных дивизией от ТИУР, что позволяло создать очень большую плотность пулеметного огня, так как один станковый пулемет приходился на каждые 50–100 м. В тылу полка сосредоточился и резерв дивизии — ее разведбатальон со своими бронеавтомобилями и плавающими танками.

Позиции полка имели большое количество ДЗОТов — на их строительство пошли все имевшиеся в районе станции шпалы и рельсы, за исключением пути, оставленного для действий бронепоездов.

В седьмом часу утра авиация противника нанесла бомбовые удары по переднему краю частей 95-й дивизии, и началась артподготовка, продолжавшаяся около часа. В начале восьмого части румынской 1-й танковой дивизии бригадного генерала Сиона перешли в атаку при поддержке частей 7-й пехотной дивизии.

Начальник штаба 95-й СД майор Чиннов доложил по телефону в штаб армии: «У Сереброва началось. Наступают танки и пехота. Танков несколько десятков». Огонь по противнику был открыт, когда танки приблизились к окопам на 250–300 м. Приданная артиллерия вела огонь прямой наводкой по танкам, пулеметчики и стрелки — по пехоте. Мощным пулеметным огнем пехоту противника удалось прижать к земле, не допустив до позиций, а основная масса румынских танков [52] прошла через окопы на участке 3-го батальона 161-го стрелкового полка и соседнего с ним батальона 90-го СП, несмотря на попытки забрасывания их бутылками с горючей смесью. Штаб 95-й СД доложил командующему армией, что «противник применяет из танков огнеметание». Однако это сообщение не было ничем подтверждено, и в штабе армии к нему отнеслись с большой осторожностью.

От бутылок и гранат румынские танки на разных участках обороны понесли различные потери, но задерживаться у окопов, из которых градом летели бутылки и гранаты, нигде не стали. Пропустив танки через свои траншеи, бойцы 3-го батальона продолжали отбивать атаки пехоты противника, но румынам позднее все-таки удалось отбросить одну из рот с занимаемых позиций и вклиниться в боевые порядки батальона. Ликвидировать прорыв противника, даже такой незначительный в тот момент, было нечем. Серебров приказал командиру 3-го батальона лейтенанту Бреусу восстановить положение на участке батальона любой ценой.