Правее два других батальона 54-го полка, опершись на Корсунцы и Соляные Мельницы, удержались на восточном берегу Куяльницкого лимана. В полк была влита часть матросов-добровольцев, прибывших из Севастополя.

Расположенные правее 54-го 5-й кавполк и 1-й морской полк также смогли отбить все атаки противника, морской полк после отхода погранполка вынужден был ввиду большого разрыва между ним и соседом загнуть свой правый фланг вправо и даже несколько назад. Но и воюя фронтом на север и на восток, полк смог отбить все атаки противника.

Однако пограничный полк из-за понесенных накануне потерь, которые не удалось полностью восполнить (так как на весь сектор пополнения из прибывших маршевых батальонов было получено всего 1500 человек), снова не смог отразить натиск противника и, несмотря на поддержку корабельной артиллерии, был вытеснен из Макогонки и прижат к Фонтанке [202] . Чтобы избежать обхода правого фланга, морской полк также был вынужден начать частичный отход. Начальник штаба морского полка Сталюков позвонил в штаб Одесской ВМБ, отвечавшей за действия флотских подразделений, и доложил:

«Пограничный опять отошел. Правый фланг оголен. В разрыв просочились подразделения противника и заняли высоту 53,0».

Высота 53,0 находилась рядом с законсервированной 21-й батареей, которую прикрывало всего 20 человек охраны. В нескольких сотнях метров за батареей находился стратегически важный мыс Е, а в двух километрах западнее — Крыжановка, прорвавшись через которую, противник опять мог получить возможность выхода к Лузановке и к Пересыпи.

Так как связь с батареей еще действовала, заместитель начальника штаба ОВМБ, капитан 3-го ранга Деревянко связался с батареей по телефону. Дежуривший на аппарате телефонист батареи доложил:

«Слева и справа отходят подразделения морского и пограничного полков. Пехота противника наступает густыми цепями. Наши двенадцать человек с пулеметами у проволочного заграждения в окопах.

Нас семь человек на позиции у орудий, какие будут указания по орудиям?»

Деревянко отдал распоряжение немедленно заложить подрывные заряды в стволы орудий.

Телефонист доложил, что «заряды заложены. На батарею движется много солдат противника. Многие подорвались на наших минах и запутались в проволочных заграждениях. Ползут к орудиям».

На этом связь с батареей прервалась. Обеспокоенный Деревянко доложил о прорыве командиру базы. Контр-адмирал Кулишов лично позвонил в морской полк, чтобы выяснить обстановку.

«Товарищ Осипов, доложите обстановку. Что с батареей?»

«Противник прорвался между морским и пограничным, атаковал батарею, продвигается к мысу Е и в направлении Крыжановки, отсекая пограничников. Комиссар полка Митраков с двумя ротами и взводом пулеметов бросились на ликвидацию прорыва. Обстановка неясна».

Обстановка прояснилась только спустя полчаса, когда в штаб базы перезвонил телефонист батареи и, извинившись, сообщил, что «отлучался в рукопашную».

Как выяснилось, напоровшись на колючую проволоку и мины, противник начал обходить батарею с двух сторон. Двенадцать матросов, отбивавших противника от батареи, вынуждены были перенести огонь на фланги, и румыны, воспользовавшись ослаблением огня перед батареей, стали преодолевать проволочное заграждение и минное поле. Выскочившие из казематов оставшиеся 8 матросов отбросили противника за заграждение, выиграв немного времени, необходимого для подрыва орудий.

Практически одновременно во фланг румынам ударили и матросы, посланные Осиповым. Теперь пришла очередь румын откатываться назад. Удар моряков, поддержанный пулеметным огнем с двух направлений, был настолько сильным, что матросам удалось не только отбросить противника, но и сомкнуть фланг с погранполком. Во время этого боя погиб и бывший командир батареи, командовавший батальоном морского полка, капитан Кузнецов.

В самый разгар боев в Восточном секторе командование оборонительного района приняло решение создать новую стрелковую дивизию, которая получила наименование Одесской. Решение это носило в основном формальный характер. Командование ООР, получившее морем в течение последних трех дней 10 000 человек пополнения в составе маршевых батальонов, могло бы сформировать из них новую дивизию, хотя бы и половинного состава, оставив для этих целей хотя бы половину прибывшего пополнения, но не имело для этого ни нужного количества техники и вооружения, ни командных кадров.