Оскорблено не религиозное мое чувство, а просто человеческое, нравственное. Проповедовать другие взгляды можно, но нельзя сознательно врать. Рерихианство проповедует доктрины, враждебные христианству. Что ж - имеют на это право. Но зачем при этом заявлять, будто оно и есть христианство? Так авторитет христианства используется для распространения совсем не христианских идей. У меня вызывает протест очевидная некорректность их поведения.

Я ведь тоже мог бы использовать подобный прием. Я тоже знаю такие волшебные слова, которые могут производить совершенно неотразимое впечатление на аудиторию. Например, я могу зайти к студентам или к старшеклассникам и произнести одно единственное слово, эффект от которого будет таков, что все девочки останутся “соломенными вдовами”, а все пацаны построятся в шеренгу и в ногу зашагают за мной. Это волшебное слово - “шаолинь”. Мне достаточно зайти в класс и сказать: "Дети, я послан к вам от имени китайского монастыря Шаолинь, и тот, кто выйдет сейчас со мной за дверь, будет посвящен в тайну удара левой пяткой по правому уху". Но со вздохом сожаления я должен отказаться от использования этого проповеднического приема - потому что, хоть он и эффективен, но некорректен: к китайскому монастырю Шаолинь я не имею ни малейшего отношения... Рериховские же проповедники не стесняются заверять в своей вымышленной генеалогии: мы, мол, от Сергия Радонежского, от Иоанна Кронштадтского, мы - православные.

Впрочем, однажды – в 2001 году - на мою лекцию зазывали именно так. Листовка московского оккультного центра «Путь к себе» гласила: «23 Ноября. Православие в "эпоху Водолея" (духовно-просветительский цикл) "Секретные мистические практики Православных аскетов. Путь к обожению". диакон Андрей Кураев, известный богослов, автор популярных книг. Начало в 18.30» [31] [31]. Я не смог прилететь на ту лекцию (застрял где-то в Сибири). И эту листовку обнаружил в интернет-архивах только спустя пару лет. Попадись мне она на глаза перед лекцией – я потребовал бы ее убрать. Но у оккультистов свои рыночные принципы…

Поэтому при знакомстве с этими текстами прежде всего было возмущено мое нравственное чувство. Второй шок испытали уже мои научные принципы. Я привык спрашивать у людей рациональные доводы в подтверждение их суждений. Например, услышав рериховское заявление о том, будто в древности христиане верили в переселение душ, я, с присущим мне занудством спрашиваю: "Пожалуйста, приведите тексты!". В ответ - молчание. Я со своей стороны привожу десятки текстов раннехристианских авторов, полемизирующих с идеей переселения душ. Тогда мне говорят: "Ну да, действительно, текстов мы привести не можем, но это потому, что вера в реинкаранцию была тайным эзотерическим учением, и именно поэтому оно не фиксировалось письменно". "Что ж, если так, давайте говорить на этом языке, языке эзотерики, - отвечаю я.
– Итак, внимайте мне, други. Ныне я уполномочен объявить вам последнюю тайну. Я - это перевоплощение души Николая Константиновича Рериха. И за то время, которое я провел в нирване, я, в частности, понял, что в прежней своей жизни я во многом ошибался, и поэтому сейчас, приняв имя Андрея Кураева, я исправляю те свои ошибки, которые допустил в той жизни, в которой носил имя Николая Рериха. Я, например, понял, что переселения душ вовсе нет”...

Все наши дискуссии всегда имеют один и тот же сюжет. Они начинаются с того, что рериховцы мне заявляют: у нас-то синтез науки, философии и религии впридачу, а у вас, у православных, сплошные догматы и никакой научности нет. Через полчаса разговора я слышу: «Ну какой вы рационалист! Ну нельзя так! Что вы все время требуете доказательств и аргументов?! Тут голосуй сердцем, понимашь ли”. В эту минуту мне важно обратить внимание слушателей и попросить их запомнить: кто на самом деле первый начал убегать в мистические тайны и говорить, что разумом наши убеждения не обосновать, что они строятся на голосах и откровениях.

К моему величайшему сожалению, из нашей жизни ушло то словечко, которое очень меня пугало в пору моей юности: "Обоснуйте!". Представьте, я студент второго курса. В своем собственном понимании я уже корифей всех наук. Ведь, готовясь к семинару, я прочитал пару статей на нужную тему, то есть я уже знаю все, и даже немножко больше. И вот я делаю доклад на семинаре, провожу смелые аналогии, обобщения. Легкость в мыслях необыкновенная, и я так смело воспаряю к небесам. Будь у меня еще две минуты, я бы наверняка открыл "всеобщий закон всего".. И тут преподаватель смотрит на меня поверх очков и скучным голосом говорит: "Обоснуйте, коллега!” И вся эта поэзия, весь полет уходит, и приходится искать конкретные аргументы.

Сегодня же можно нести любой бред, гневно отвергая требования «научной инквизиции»: "При чем тут "обоснуйте!"? А я так вижу. А это моя точка зрения. И вообще - мне вчера голос был! Хотите проверить? – Как выйдите в астрал – так сразу направо!". Сегодня разрешается уши своих собеседников украшать любыми макаронными изделиями.

Осенью 1997-го года в Нижнем Тагиле была у меня встреча со школьными учителями. После моей лекции встает один педагог и заявляет: "Все, что Вы говорили про буддизм - неправда. В буддизме всего этого нет, там все ровно наоборот”. У меня не было ни малейшего желания разворачивать дискуссию, поэтому я ему опять же довольно-таки скучным голосом сказал: "А Ваши, простите, источники? Я говорю о буддизме не как богослов, а как профессиональный религиовед, старший научный сотрудник кафедры религиоведения МГУ. Свои суждения я опираю на работы серьезных и профессиональных ученых востоковедов - Щербатского, Розенберга, Ольденбурга, Поздняева, Шохина, Конзе... А Вы откуда черпаете свои познания о буддизме?”. И тут мой оппонент сказал замечательную фразу: "А для меня мир буддизма открылся через книги Еремея Парнова”. На этом дискуссию пришлось закрыть: ибо если человек судит об Индии, ее истории и мысли по книгам писателя-фантаста, тогда общего поля для дискуссий у нас просто нет.

Рериховцы нарушают элементарные правила диалога. Диалог предполагает за собеседником право самому формулировать предметы своей веры, своих убеждений. Я христианин, я лучше знаю свою традицию. Позвольте мне самому формулировать, в чем моя вера. Вы можете со стороны критиковать эти христианские тезисы, но вы не можете в качестве христианской или буддистской веры презентовать все, что вам пожелается.

Зачем же нужна им эта маскировка (а, кстати, именно по ней можно безошибочно отличить секту)? О том, зачем новоявленные сектанты прибегают в таким рекламным трюкам, мне сказал однажды сам Христос. Да, я однажды три часа беседовал с Христом. "Христом" называл себя некий Виссарион из Минусинска. Бывший участковый милиционер Сергей Тороп после выхода из психлечебницы объявил, что он стал Христом. Он посмотрел фильм “Иисус из Назарета”. И с тех пор стал подражать тому актеру, который играл роль Христа: одежда, манера говорить, прическа - все у него оттуда... Между прочим, он стал очень популярной фигурой среди московской и питерской интеллигенции. Три часа я беседовал с этим товарищем. По ходу дела выяснилось, что он совершенно не знает буддизма, хотя заявляет: мы соединим христианство и буддизм, мы - община единой веры! Я спрашиваю: "Как же Вы заявляете, что Вы - Мессия, сын Божий на земле, а буддизма не знаете? Мессия должен все знать”. Должен признать, что нашелся он гениально в этой ситуации. Он сказал: "Ну и что, что я не знаю буддизма? Буддизм - это ложь, а Мессия не обязан знать лжи”.
– “Я тоже, честно говоря, считаю буддизм ложью, но при этом не заявляю, что я собираюсь примирять буддизм и христианство, а Вы заявляете. Как же можно объединять истину и ложь?”. Он сказал: "На самом деле я понимаю, что истина только со мной, истина - только в Библии, но для того, чтобы привлечь народ я заявляю, что все религии равны”. Здесь, он по-крайней мере, был честен.

Дело в том, что те секты, которые называют себя объединяющими все религии, на самом деле проводят разделение. Они как бы “усыпляют” людей для того, чтобы они не заметили сразу, куда их затащили. «Да, - говорят ему, - будь христианином, это замечательно, но и в язычестве есть замечательные идеи, и вообще Бог един и все религии одинаковы, и потому для христианина не опасно и не зазорно идти путем язычества».

Усыпленный такими причитаниями человек не замечает, как он потихоньку переходит в язычество и отрекается от Христа. Чтобы он не успел осознать свою потерю, ему и делают такую “анестезию”.