Празднества в Неаполе проходили в обычной для тамошних жителей манере — чересчур шумно и театрально. Однако, принимая во внимание не столь давний отказ короля Фердинанда хоть как-то помочь измотанным английским кораблям, можно усомниться в искренности внезапно проснувшейся любви к Нельсону. Впрочем, Абукирская победа на некоторое время снимала угрозу французского вторжения, а значит, была желанна. Если раньше неаполитанские власти выжидали, чья возьмет, то теперь наконец-то определили свою позицию и решили примкнуть к победителю. Лучше всего эту позицию характеризует весьма откровенное письмо королевы Марии Каролины неаполитанскому послу в Лондоне: "Мужественный адмирал Нельсон одержал над флотом цареубийц полную победу… Я бы хотела снабдить крыльями вестника, который понесет к Вам сообщение об этом. Италии теперь нечего бояться со стороны моря, и своим спасением она обязана англичанам… Нельзя описать, какой энтузиазм вызвало в Неаполе такое известие, вдвойне счастливое, если учитывать критическое время, когда произошло это событие. Вы были бы глубоко тронуты, если бы видели, как мои дети бросились ко мне в объятия, плача от радости. Страх, жадность и происки республиканцев вызвали почти полное исчезновение звонкой монеты, и не нашлось никого, кто рискнул бы предложить необходимые меры, чтобы восстановить денежное обращение. Многие, рассчитывая на приближение кризиса, уже начали приподнимать маску, но известие о том, что флот Бонапарта уничтожен, вынудило их вновь к осторожности. Теперь, если бы император австрийский обнаружил несколько больше активности, мы могли бы надеяться на освобождение Италии от французов. Что касается нас, то мы готовы дать доказательства того, что мы достойны дружбы и союза с бесстрашными защитниками морей".

А Нельсон продолжал бомбардировать супругу посланиями, которые не могли прибавить ей душевного спокойствия:

"Наше время заполнено делами и тем, что здесь называют развлечениями; я и пяти минут не распоряжаюсь собой. Доброта и внимание ко мне сэра Уильяма и леди Гамильтон бесконечны, и мы с тобой должны любить их; они заслуживают любви и восхищения целого мира… Горжусь тем, что я — твой муж, сын своего дорогого отца и друг супругов Гамильтон. Пока они одобряют мои поступки, мне не страшна никакая зависть, даже зависть тысячи людей".

Упоенный собственным величием и наконец-то догнавшей его славой, он с завидным упорством в каждом письме жене расписывал прелести своей любовницы. Объяснить это можно только или совершенным непониманием Нельсоном всего происходящего вокруг него, или же ослепленностью собственным величием.

Единственной неприятностью, несколько подпортившей впечатление от празднования 40-летия героя Нила, стал пьяный дебош, устроенный его приемным сыном Джосаей. Напившись до невменяемого состояния, юный капитан учинил безобразную драку. Пришлось не в меру зарвавшегося юнца приводить в чувство и читать нотации о необходимости достойного поведения в достойном обществе.

К этому времени средиземноморский флот Англии организационно состоял из двух эскадр. Первая (основная) под командой лорда Кейта была сосредоточена в Лиссабоне и на Гибралтаре. Она прикрывала Гибралтарский пролив и осуществляла блокаду главных сил французского флота в Тулоне. При этой эскадре ббльшую часть времени находился и главнокомандующий флотом адмирал Джервис.

Вторая (вспомогательная) эскадра под командой Нельсона должна была защищать от французов Центральное и Восточное Средиземноморье и Адриатику. Базироваться эта эскадра должна была в итальянских портах, а в случае покорения Мальты — в Ла-Валлетте.

Тем временем прибывший в Средиземное море адмирал Федор Федорович Ушаков не терял времени даром. Пока англичане почивали на лаврах Абукира, русская эскадра уже освободила почти весь Ионический архипелаг.

28 сентября был высажен десант на остров Цериго, а через день, не выдержав решительной атаки, тамошний французский гарнизон капитулировал.

13 октября русским морякам сдался гарнизон острова Занте.

Еще через четыре дня та же участь постигла Кефалонию, а затем и Святую Мавру. Везде французы складывали оружие, а местное греческое население встречало своих освободителей-единоверцев колокольным перезвоном, хоругвями и радостными криками. Теперь перед нашими моряками была главная цель — Корфу, важный опорный пункт Наполеона на Адриатике, большой и стратегически важный остров с двумя мощными крепостями, большим гарнизоном и укреплением на прилежащем островке Витто.

На фоне убедительных побед Ушакова успехи англичан после Абукира выглядели весьма скромно. Все их действия, по сути, ограничились лишь тем, что Мальта была взята в блокаду союзнической португальской эскадрой контр-адмирала Ницце и отрядом кораблей капитана Балля.

Нельсон же по-прежнему ничего не предпринимал и упивался своей любовью. О том, что творилось тогда в его душе, лучше всего свидетельствует его письмо графу Сент-Винсенту: "Не удивляйтесь неясности этого письма. Я пишу, сидя лицом к лицу с леди Гамильтон, и если бы Вы, милорд, были на моем месте, то я сомневаюсь, чтобы Вы также смогли хорошо писать. Тут есть от чего дрогнуть сердцу и руке".

Читая такие послания, главнокомандующий только чесал затылок:

— Кажется, наш Нельсон снова увлекся. Любопытно, как долго это продлится на сей раз? Кажется, пора ему хорошенько проветриться!

Пребывание Нельсона в Неаполе явно затягивалось, поэтому граф Сент-Винсент, а вслед за ним и Адмиралтейство вынуждены был деликатно намекнуть победителю, что празднование даже столь громкой победы должно когда-то закончиться, тем более что война с Францией все еще продолжается. Впрочем, лорды предложили Нельсону выбор: если он по-прежнему себя плохо чувствует, сдать дела другому адмиралу, а самому отправиться в Англию для основательного лечения. Получив такое предложение (равносильное почетной отставке), Нельсон сразу же опомнился и стал срочно готовиться к выходу в море. Теперь он уже сам требовал подробных инструкций.

В присланном вскоре письме Сент-Винсента ему предписывалось перехватывать все французские транспортные суда на линии Тулон — Александрия, чтобы полностью изолировать Египетскую армию Бонапарта. Одновременно на Нельсона возлагалась и плотная блокада захваченных французами стратегически важных островов: Мальты — как контролирующей пути из Восточного Средиземноморья в Западное, и Корфу — как ключевого пункта всей Адриатики. При благоприятных условиях Нельсон должен был овладеть обоими этими островами. На эскадру Нельсона также возлагалась защита берегов Сицилии, Неаполя и Адриатики. В случае же возобновления войны в Италии он должен был самым активным образом взаимодействовать с австрийскими и неаполитанскими войсками.