Сколько он помнил, она была для него как тетка или крестная.

— Она спасла мне жизнь, — признался он. — После того как меня ранили под Балаклавой, миссис Тернер выходила меня.

— Как тяжело вы были ранены?

Он посерьезнел:

— Я выжил. Чего о большинстве своих солдат я сказать не могу.

Он подумал о Генри Тернере. Не проходило и дня, когда бы он не желал умереть вместо сына Абигейл.

— Ради вас я с радостью присмотрю за ней, — предложила Ханна, протянув ему руку для пожатия.

Майкл протянул руки и взял ее ладонь в свои. Внезапное прикосновение опалило его.

Майкл сделал шаг к ней, а она отступила назад, задев плечом один из тросов.

На самом деле он не собирался начинать эту игру в кошки-мышки, но ее реакция была интригующей. Ханна казалась возбужденной, будто не знала, как быть с его неожиданным вниманием.

В ее глазах не было страха. Нет, в них было ожидание.

Майкл протянул руки и взялся за оба каната, он не прикоснулся к ней, но это был намек на объятия. Ханна покраснела, но не сдвинулась с места. Она осмотрелась вокруг, поблизости никого не было.

— Почему ваш отец заставил вас путешествовать с чужими людьми? — спросил Майкл.

— Граф друг папы. Они знакомы несколько лет.

Майкл сделал шаг ближе и тихо спросил:

— А вы его хорошо знаете?

— Не слишком. — Почувствовав неловкость от его вопросов, Ханна добавила: — Но папа никогда не позволит, чтобы мне причинили вред.

Она многозначительно посмотрела на его руки, но он не убрал их. Майкл хотел понять, что она чувствует к нему.

Он сгорал от желания отвести ее с верхней палубы вниз, прочь от посторонних глаз. Целовать, пока она не обессилеет. Ощущать её обнаженное тело под собой.

— А кроме того, есть вы, — сказала она тихо. — Вы же защитите меня, если я буду нуждаться в защите.

На это он усмехнулся. Чем больше времени он проводил подле нее, тем сильнее ее желал. Майкл позволил своей руке слегка задеть ее руку, и она вздрогнула при прикосновении. Ханна действительно не представляла, в какой опасности находится.

— Вы пытаетесь запугать меня, — возмутилась она. — А я знаю, ничего такого на самом деле не случится. Вы не посмеете сделать мне больно.

Майкл наклонился ближе, так, что его дыхание было у ее щеки.

— Моя дорогая, вы меня вовсе не знаете, верно?

— А вы… вы тоже меня не знаете.

Ханна расправила плечи, приподняв подбородок так, что ее рот оказался всего в нескольких дюймах рот его губ.

— Я достаточно осведомлен о таких леди, как вы.

— И что это означает?

— Вы живете связанной строгим кодексом правил. А я из тех, кто нарушает эти правила.

— Вы верите, что я довольна такой жизнью? — спросила она. — Мне не позволено даже выбирать, что надеть, или решать, что есть. — В ее глазах было отчаяние. — Я не могу вернуться к своей прежней жизни, — тихо сказала Ханна. — Она ушла навсегда. На этот раз я хочу сама делать свой выбор. — Ханна оттолкнула его руки. — Я хочу есть что пожелаю и носить одежду по своему выбору. — Она успокоилась, сделав глубокий вдох. — Я хочу свободы.

Майкл увидел в ней отчаянную решимость.

— У вас есть два дня, прежде чем мы достигнем Германии. Возможно, меньше.

Пристально глядя на него, она прошептала:

— Тогда я должна наилучшим образом воспользоваться своим путешествием.

Да поможет ей Бог! Майкл надеялся — что она так и сделает.

Ханна провела добрую часть дня, обследуя дамский салон и прогулочную палубу со своей служанкой Эстель. Она встретила других дам, путешествующих первым классом, и большинство, казалось, были настроены вполне дружелюбно. Одна из дам настоятельно посоветовала ей тщательнее осмотреть корабль, и Ханна была довольна тем, что обнаружила. Она ожидала, что морская поездка будет отвратительной, но оказалось, этот корабль великолепен, даже роскошно устроен.

Ханна отметила портьеры из малинового бархата в дверных проемах и прекрасные ковры. В салоне диваны были покрыты утрехтским мебельным бархатом, а верх буфетов орехового дерева отделан зеленым мрамором. Большие люстры висели в салонах, придавая им вид бальных залов. В одном углу репетировал струнный квартет.

Лейтенант Торп стоял к ней спиной.

Ханна хотела было уйти. Лейтенант не видел ее, поэтому не было необходимости его приветствовать. Девушка залюбовалась им. Майкл был чрезвычайно красив. Новая одежда подчеркивала его стройную фигуру.