А в начале 1940 года, когда мы воевали против финнов, англичанам и французам, тогда действительно двум союзникам, надо было думать об отражении удара немцев, которые стояли у них на границе и уже несколько месяцев находились с ними в состоянии войны, а защитники свободы и демократии приняли решение послать в Финляндию 150-тысячный экспедиционный корпус и заодно разбомбить Баку, его нефтяные промыслы, на что запланировали 15 дней.

И это тоже было роковое решение, но, к счастью, осуществить его не успели: Финляндия капитулировала.

10 мая 1940 года немцы всё-таки обрушились на союзников, восемь с лишним месяцев хлопавших ушами на беспримерной по мощности линии Мажино, где было всё, вплоть до публичных домов. Прорвав оборону, захватчики устремились к Парижу, а уже 16 мая помянутый генерал Гамелен заявил правительству, что он «снимает с себя всякую ответственность за безопасность столицы» (ИВМВ, т. 3, с. 94). Вы можете себе представить подобное заявление осенью 41-го генерала Жукова о Москве? И вскоре было принято решение объявить Париж открытым городом. А Сталин в подобной ситуации 19 октября 1941 года принял решение объявить Москву на осадном положении: «Сим объявляется…» И приказал «провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте». Вот и шевельни мелкозернистым умом, сочинитель, какое решение было роковым, а какое — спасительным.

Но главное роковое решение Запада — это директива № 21 от 18 декабря 1940 года, то есть план «Барбаросса», согласно которому Гитлер 22 июня 1941 года напал на Советский Союз.

Ну, а наше ответное решение было принято в первый же день войны: «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» Оно оказалось роковым для Гитлера лично и для фашистской Германии.

Ни о каких «роковых решениях» Англии или Франции, Польши или Германии, Венгрии или Финляндии в фильме, разумеется, ни слова. Более того, делаются попытки извинить, оправдать их. Так, признав, что политика западных демократий перед войной была всё-таки подлой и преступной, участник фильма Марк Солонин, большого ума человек, заявляет: так ведь они же пережили такую страшную Первую мировую! Потому и боялись новой… Полное впечатление, что человек то ли с Луны свалился, то ли из американского «Шатла» выпал. Ему неведомо или он презрительно отбрасывает, как пустяк, что в Первой мировой его родина тоже кровь проливала, причём не только на своей земле, но ещё и во Франции, о чём знает теперь, побывав как раз в эти дни в Париже, даже дзюдоист Путин. А потом — Гражданская, ещё более длительная, а, может быть, и более кровопролитная. И, однако же, при этом Советский Союз в 30-е годы помогал против фашистской агрессии Испании, против японской — Китаю, мы блестяще выполнили свои военные обязательства в Монголии, готовы были выполнить в отношении Чехословакии, помогли бы и Польше, Франции, всей Западной Европе, если бы летом 1939 года удалось договориться о коллективной безопасности.

Так вот, в фильме «роковые решения» — это удел только Советского Союза. Утомительно и скучно рассматривать их все, вполне достаточно двух-трёх, тем более, что ведь это только перепев того, что уже не раз мы слышали от Рад-Раз-Мле-Сва-Пи…

Взять, допустим, присоединение, возвращение в СССР в сентябре 1939 года Западной Украины и Западной Белоруссии, оттяпанных поляками в 1920 году у России, изнемогавшей после шести лет войны. Мальчик ухмыляется старческой ухмылкой: «Это «освободительный поход»! О его причинах после напряжённых консультаций в Берлине сказано…» Ты лучше рассказал бы о своих консультациях с Солониным, врущим с первых же строк своей книги «22 июня». А сказано было по радио главой правительства Молотовым 17 сентября вот что: «События, вызванные польско-германской войной показали всю внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Его правящие круги обанкротились. Всё это произошло в самый короткий срок… Никто не знает места пребывания польского правительства (как позже выяснилось, оно было уже на пути в Румынию или даже уже там, готовясь к отбытию в Лондон. — В.Б.). Население Польши брошено её незадачливыми руководителями на произвол судьбы. Советское правительство считает святой обязанностью подать руку помощи своим братьям украинцам и братьям, белорусам, населяющим Польшу.

Создалось положение, требующее со стороны Советского правительства особой заботы в отношении своего государства. Дан приказ Красной Армии перейти границу и взять под защиту имущество и жизнь граждан Западной Украины и Западной Белоруссии».

Что тут не так? Или правители Польши не обанкротились? Или это произошло не в короткий срок? Или правительство не удрало, бросив народ на произвол судьбы? Или украинцы и белорусы нам не братья, если австрийцы братья немцам? Или Пивоваров и Солонин и все недовольные присоединением этих земель к СССР не жалеют, что их не захватила фашистская Германия? Да ведь именно так! Ибо другого решения не было: если мы не заняли бы эту территорию, её захватили бы немцы: ведь Польша-то рухнула. А коли наши телесограждане считают тот наш поход агрессией, глумятся над ним, то это означает тоже только одно: они были бы довольны захватом этих родных нам краев фашистами. Как же вас теперь называть?

Противно им воссоединение братских народов и расширение страны. В своё время их кумир Окуджава напевал:

Меня удручают размеры страны…

То есть размеры СССР. Я ему тогда посоветовал: «Булат, уезжай в Грузию, на родину своего отца, а нет — в Армению, на родину матери. Очень уютные республики, ничего не будет тебя там удручать, а всё только радовать. Там с любой колокольни граница видна». Не послушал почему-то.

А между тем многие писатели и мыслители мечтали о братстве народов. Пушкин с сочувствием писал, что Мицкевич

Говорил о временах грядущих,

Когда народы, распри позабыв,

В великую семью соединятся.

И сам Пушкин был озабочен:

Славянские ль ручьи сольются в русском море,

Оно ль иссякнет — вот вопрос!

И Тютчев в 1870 году призывал:

Славянский мир, сомкнись тесней!

Потом в фильме заходит речь о войне с Финляндией. И сразу — враньё: «К ней предъявили те же требования, что к странам Прибалтики». Во-первых, Прибалтика это позже, надо же соблюдать хронологию. Во-вторых, в отличие от тех стран, которым мы ничего не предлагали, Финляндии в обмен за Карельский перешеек, где в 32 верстах от Ленинграда была сооружена линия Маннергейма, всегда способная стать опорной базой наступления, мы предлагали в Карелии территорию в два раза больше. Вам с Солониным известен в истории второй случай таких агрессивных намерений? Может, Америка, оттяпав у Мексики половину территории, взамен отдала ей несколько своих штатов или (потом) — Аляску?