Прочитав репортаж Ромуальда Дудки, я еще раз внимательно присмотрелась к фотографиям, иллюстрирующим текст. Стиль моего коллеги-журналиста меня не восхищал, но следует признать, что его описания оказались точными. Вот снимок на обложке, говорящий о том, что журнал предлагает своим читателям интервью со знаменитым режиссером и его женой, известной актрисой: две пары длинных голубых глаз, глаза женщины и глаза кота. Йоги тоже получил свою долю популярности. Вот что значит — быть собственностью великих людей! И как все подобрано: темный мех кошачьей головки и смолисто-черная грива женских волос, светлая кошачья шерсть и того же цвета купальный халат на нашей славной кинозвезде!

На другой фотографии — Славомир Барс на фоне его виллы в Джежмоли. Высокий, плечистый, немного сутулый мужчина в выцветших джинсах и небрежно накинутой замшевой куртке. Трубка, привычно зажатая в руке с короткими пальцами, дополняет портрет. А за спиной Барса — знаменитый луг с маками и ромашками.

На третьей фотографии виден африканско-мексиканско-индейский салон, часть террасы, кабинета с бабочками и кухни.

Здесь, в салоне, и произошло преступление.

Но я еще не рассталась с Ромуальдом Дудко… Дудко или Дудкой? Польские лингвисты утверждают, что фамилии на «о» должны склоняться; несмотря на это, один поэт публично заявил, что сочтет личным оскорблением, если кто-нибудь осмелится склонять его фамилию, кончающуюся на «о». Не знаю, каково мнение коллеги Дудко (или Дудки?) в этом вопросе. Меня очень интересует, почему Хмура тщательно собирал все публикации Ромуальда Дудко, которые тот в то время помещал на страницах журналов.

Следующий документ в розовой папке, обозначенный номером «2» — рецензия Дудко на фильм «Их двое и ничто», напечатанная в журнале, посвященном вопросам культуры. Не вся статья заинтересовала Хмуру, некоторые абзацы он жирно обвел красным карандашом, другие оставил без внимания. Эти-то отмеченные места я и прочла, стараясь понять, что в них так важно было для Хмуры.

«Фильм „Их двое и ничто“, несомненно, является выдающимся этапом развития нашей кинематографии. Это высокохудожественный фильм, затрагивающий глубокие проблемы нашей жизни. Отчужденность, некоммуникабельность разрушают личность, делают невозможным для героев найти какой-либо общий язык…

Незначительный рассказ Иоланты Кордес, лишенный каких-либо достоинств и философской глубины, послуживший сюжетной основой фильма, конечно, не стал бы материалом для создания серьезного произведения, если бы за него не взялся такой талантливый и своеобразный художник, как Славомир Барс. Фильм мало чем обязан своей литературной основе. Уже в сценарии виден размашистый, резкий почерк художника. Фильм может показаться горьким и жестоким, но это совершенно не умаляет его гуманистической направленности, его общечеловеческого звучания, а, наоборот, подчеркивает их…

Режиссер Славомир Барс поднял на новую высоту результат творческих поисков Славомира Барса-сценариста. Зритель получил произведение зрелое в полном смысле этого слова.

Исполнители главных ролей, Божена Норская и Михал Прот, на прекрасном уровне актерского мастерства воплотили в жизнь концепцию режиссера и создали незабываемые образы…»

Понятия не имею, зачем все это понадобилось Хмуре и какое отношение имело к расследованию. Но вот третий документ розовой папки вносит некоторую ясность. Ведь эта история имела свое продолжение, не известное широкому читателю.

Итак, копии и оригиналы переписки между кинообъединением «Вихрь» и несчастной, растоптанной рецензентом Дудкой (или Дудко?) Иолантой Кордес, автором рассказа «Их двое и ничто». Все эти листочки сколоты одной скрепкой. Первое письмо датировано 1964 годом, последнее — двумя годами позже. За это время рассказ Иоланты Кордес о несчастной любви совсем юных парня и девушки приобрел форму сценария, стал фильмом и вышел на экраны наших кинотеатров, быстро сошел с них, несмотря на то, что критики захлебывались от восторга: «Барс! Великий Барс!» Кроме того, фильм получил приз на фестивале в Цитроне. Мы послали его на несколько других фестивалей, а потом продали за валюту в Анголу, Пернамбуко и Руанду-Бурунди. Так что корреспонденция, которую тщательно собрал работящий Хмура, оказалась как бы предысторией этого шедевра. Так старательно и неспешно трудился палеонтолог, который на основе отпечатков отдельных костей на каменных обломках воссоздает полный скелет, а то и целого динозавра во всем его великолепии. Вот она, история взлета, надежд, крушения и горького разочарования Иоланты Кордес, писательницы, которая возмечтала о кинематографических лаврах. Историю эту можно прочитать между строк обычной официальной корреспонденции.