— Ага… — сказал я, выслушав эти вопли, — А теперь успокойтесь — хорошо?.. Где, скажите-ка мне, Тук?

— Да вот он. Спит. — Она кивнула в сторону.

За Туком темнели силуэты лошадок. Бодрствующих, вероятно. Вероятно!.. Лошадки не спали наверняка! Зачем им спать! Они стояли и наблюдали!.. Не было видно Хуха.

Сара, конечно, права. Если бы Смит очухался от своей комы и захотел бы попить воды или облегчиться — он обязательно поднял бы крик, зовя преданного, безотказного Тука. И она услышала бы малейший шорох, произведенный им, — потому что тишина тут гулкая. Чирканье спички о коробок, шуршание одежды слышны с пугающей отчетливостью…

— Ну ладно, — сказал я, — Он исчез. И вы ничего не слышали. Что ж, будем искать! Только, пожалуйста, без паники. Для нее пока нет оснований…

Я зяб и вдобавок чувствовал себя абсолютно сбитым с толку. Мне было совершенно наплевать на Смита. Я почти радовался, что он пропал, и почти желал — чтобы окончательно. Это было бы для нас чудесным избавлением… Согреться никак не удавалось. Ледяной холод, казалось, шел у меня изнутри, и я мерз от собственного дыхания…

— Мне страшно, Майк, — прошептала Сара.

Я подошел к спавшему Туку и, наклонившись, увидел, что он лежит как-то не по-людски — приняв позу эмбриона и сжимая обеими руками куклу, пристроенную между коленями и подбородком. Он спал с этой ерундой, как спит с плюшевым мишкой младенец в своей кроватке!

Протянув руку, чтобы разбудить его, я замер в нерешительности. Как-то неловко было возвращать это свернувшееся калачиком существо в холодную и бессмысленную пустоту чужой планеты.

— В чем дело, капитан? — спросила Сара.

— Все в порядке, — ответил я и стал трясти костлявое плечо Тука.

Он проснулся, вяло потер глаза и еще крепче прижал к себе нелепую свою куклу.

— Исчез Смит, — сказал я, — Мы отправляемся искать его.

Тук сел и потер глаза еще раз. Казалось, он не проникся сказанным.

— Смит исчез! — повторил я энергичней, — Ушел! Понимаете?

Он медленно покачал головой:

— Сомневаюсь, чтобы он мог уйти. Его забрали.

— Забрали?! — закричал я. — Кто, черт побери? Кому он мог понадобиться?

Тук посмотрел на меня так снисходительно, что я едва не придушил его.

— Не понимаете… — сказал он, — Не понимали раньше — не поймете и позже… Это окружает вас, а вы не чувствуете. Потому что слишком грубы, материальны. Для вас существует лишь сила и сопутствующие ей доблести. Даже здесь вы…

Я ухватил его за край сутаны и поволок. В попытке высвободиться он поднял руки, и кукла упала. Пинком я послал ее в темноту.

— Ну?! Что же такое меня окружает — недоступное пониманию, а?!

От энергичных встряхиваний руки и голова его болтались как тряпичные, а зубы стучали.

— Оставьте человека в покое! — закричала Сара, вцепившись мне в руку.

И я оставил. Тук, пошатываясь, стоял перед нами.

— Что он вам сделал? — холодно спросила Сара, — Что он такое сказал?

— Вы слышали. Вы не могли не слышать. Он уверяет, что Смита забрали. А я не прочь узнать, кто и как это сделал! А также — куда и с какой целью его забрали!

— Я тоже не прочь узнать это, — сказала Сара.

Черт побери! Она, кажется, приняла мою сторону! И, между прочим, чуть раньше назвала меня «Майк», а не «капитан»…

Тук, скуля, побрел от нас подальше. Вдруг он рванулся и юркнул в темноту.

— Но-но! — крикнул я, бросаясь вслед, и тут же увидел его согнувшимся над своей драгоценной игрушкой. Мне оставалось лишь плюнуть с чувством — и вернуться к костру.

Поворошив угольки, я положил сверху пару досок. Языки пламени принялись их лизать.

Вскоре к костру подошли Сара с Туком и уставились на меня. Воззрился на них и я… Наконец Сара заговорила:

— Так мы будем искать Джорджа или нет?

— А где его искать? — спросил я.

— Там… — И она неуверенно махнула рукой в темную сторону помещения.

— Вы же не слышали, чтобы он уходил. Вы видели его сидящим — а потом это место опустело внезапно. Он исчез без малейшего шороха, хотя не мог просто так взять и уйти на цыпочках. Потому что слеп и даже не знал, где он находился… Проснувшись, он немедленно подозвал бы Тука… Ваше мнение, сэр! Вы, кажется, не договорили?

Тук в ответ лишь поджал губы.

— Вы должны мне верить, — сказала Сара, — Я не спала, даже не дремала. И все время была настороже. Все произошло именно так, как я рассказала.