— На этот раз твоя задача будет несколько иной, — сказал Ли. — Ты будешь не распространять аромат плода на других людей, а, наоборот, вдыхать аромат их плодов.

Учение об аромате плода было составной частью «Вкуса плода с дерева жизни». Плод символизировал жизнь человека, который являлся одновременно и частью плода и его олицетворением.

— Аромат плода складывается из мнения о тебе, твоего внешнего вида, запаха, того, что ты сам о себе думаешь и того, что думают о тебе другие, — когда-то давно объяснил мне Ли. — Аромат плода — это слухи, которые распространяют о тебе другие или которые ты распространяешь о себе сам, воздействуя таким образом на своего будущего врага или союзника, или просто на человека из толпы.

Формируя аромат плода ты одновременно воздействуешь и на себя и становишься человеком, который отражает аромат плода. Изо всех ароматов других людей ты выбираешь те, которые тебе больше по душе и пытаешься в той или иной форме приспособить свой аромат под окружающих.

Существуют специальные приемы распространения аромата плода для достижения нужного тебе эффекта воздействия на окружающих. Поэтому аромат плода имеет самое непосредственное отношение к общению и управлению людьми.

Рука Учителя вцепилась мне в плечо. Я обернулся и оцепенел на месте от ужаса. Лицо Ли исказило выражение животной жестокости, его глаза излучали ненависть и злобу убийцы-психопата, а тело пульсировало от сдерживаемой агрессии.

Ли уже не раз пугал меня своими неожиданными действиями, и я уже более или менее привык контролировать свои эмоциональные реакции, но тут он застиг меня врасплох. Уютное спокойствие любимой улицы в сочетании с веселыми воспоминаниями о том, как я учился передавать аромат своего плода идущим по улице симпатичным женщинам, привели меня в такое благодушное настроение, что я просто не сумел перестроиться и понять, что происходит. Я чувствовал, что в следующую секунду это яростное чудовище, сжимающее мое плечо, набросится на меня и растерзает в клочья. Я прирос к месту, глядя на Ли с обреченной тупостью барана, предназначенного на заклание, и тут Учитель отпустил мое плечо и весело расхохотался. По моему телу прокатилась дрожь облегчения. Я расслабился, хотя голова немного кружилась, и я не очень хорошо соображал.

— Немногого ты стоишь, если позволяешь кому угодно парализовать тебя взглядом, — презрительно бросил Ли.

— Не кому угодно, а тебе, — машинально и довольно глупо возразил я, встряхивая головой, чтобы прогнать оцепенение. — Что ты сделал со мной?

— Я показал тебе управление жаждой для формирования аромата плода, — сказал Учитель. — То, что ты видел, было мыслеобразом доведенной до крайних пределов жажды мести. Когда-то я уже говорил тебе, что в общении, как и во всем остальном воины жизни выбирают срединный путь, оставаясь нейтральными в своих внутренних проявлениях, но создавая вокруг себя аромат, который может трактоваться как в одну, так и в другую сторону. Если сравнивать аромат со звуком, то аромату воина жизни соответствовала бы тишина. Тишина содержит в себе зародыши всех звуков, и в то же время тишина теряется среди звуков. Точно так же аромат воина жизни содержит в себе зародыши всех оттенков ароматов, и в то же время он настолько тонок, что теряется среди других ароматов, и поэтому воин жизни незаметен среди толпы в том случае, если он не хочет выделяться. В то же время в моменты общения вне клана воин жизни подает себя, не раскрывая своих истинных намерений и чувств, так, как ему выгодно, создавая впечатления достоинств или недостатков, мелких привычек или страстей, пассивности или жажды.

Распознавание жажд относится к вдыханию аромата плода других людей. Каждая жажда проявляется специфическим оттенком аромата. Но чтобы научиться различать и идентифицировать эти оттенки, ты должен прочувствовать и запомнить их по своему собственному аромату, создавая соответствующие жажды с помощью мыслеобразов. Каждая жажда — это гипертрофированная потребность. Любая потребность в той или иной степени присутствует у каждого человека. Следовательно, для того, чтобы создать у себя мыслеобраз жажды, ты должен осознать в себе свою собственную потребность, являющуюся основой данной жажды и с помощью представления усилить ее до нужных тебе размеров. По мере нарастания интенсивности потребности, ты будешь ощущать, какие изменения происходят в тебе, и как меняется аромат твоего плода. Давай начнем с жажды слуги. Как ты думаешь, на какой потребности основана эта жажда?

— Наверно, на потребности подчиняться, — ответил я.

— Естественно, что на потребности подчиняться. Это очевидно, — сказал Ли. — Подумай, почему и в каких случаях у тебя возникает потребность подчиняться.

— По-моему, эта потребность у меня не очень сильно развита, — задумчиво сказал я. — Я бы не сказал, что испытываю потребность подчиняться, скорее я считаю подчинение естественной реакцией во многих ситуациях, например, при общении с родителями, с преподавателями, с милицией, с Комитетом Госбезопасности или с тобой. В одних случаях я подчиняюсь более охотно, в других — менее охотно, но все-таки это для меня скорее разумный выбор, чем удовлетворение потребности.

— На самом деле потребность подчинения у тебя существует, — сказал Учитель. — Человек — стадное животное, и потребность подчинения заложена в нем самой природой. Если бы этой потребности не существовало, люди сражались бы до смертельного исхода, отказываясь подчиниться друг другу, и общество не смогло бы существовать. Нормально удовлетворяемая потребность почти не заметна. Ты автоматически удовлетворяешь ее, не задумываясь об этом. Если потребность становится столь сильной, что ты осознаешь ее и не забываешь о ней, это уже жажда, или слабая форма жажды. Ты высокий и физически сильный. Твои родители любили тебя, в стычках со сверстниками ты выходил победителем, и у тебя неплохо развита способность мыслить и самостоятельно принимать решения. Поэтому потребность в подчинении не стала необходимой для твоего выживания и благополучия и не обратилась в жажду слуги. А что ты скажешь о потребности господина? Насколько сильно у тебя проявляется желание доминировать?

— Наверно, немного сильнее, чем потребность подчиняться, но не слишком. Мне нравится быть независимым, но я не чувствую желания подавлять других или навязывать им свое мнение, хотя в случае, когда приходится драться с кем-либо, у меня действительно иногда, когда ситуация становится критической, возникает почти животное желание победить любой ценой и во всех своих действиях идти до конца без сомнений и сожалений.

— Поскольку ты силен и уверен в себе, — сказал Ли, — у тебя не возникает навязчивого желания демонстрировать свою силу самому себе и окружающим. Потребность доминировать не превратилась у тебя в жажду господина. Но неспособность в нужный момент переводить потребности в жажды может стать уязвимым пунктом бойца и в некоторых случаях даже может стоить ему жизни.