Шрифт:
Что ты предпочитаешь — продолжать давать советы и сталкиваться с неприятием, непониманием и злобой или оставаться сторонним наблюдателем, не споря и не вступая в конфликты с окружающими, но зато наслаждаясь их дружбой и извлекая опыт из их ошибок?
Я был вынужден признать, что Ли, как всегда, оказался прав. Чтобы прогнать грусть, охватившую меня от его слов, я попросил:
— Расскажи мне еще какую-нибудь притчу.
— Не смотри на меня так, словно я отравил стадо розовых слонов твоей мечты, — перехватив мой печально-задумчивый взгляд, сказал Учитель. — Ладно, расскажу тебе притчу из другой области. Она называется «Игла, колотушка и жезл».
Однажды крестьянин спас даоса, когда тот тонул. Решил даос отблагодарить крестьянина за добрый поступок и отвел его в свою пещеру. Там достал из тайника огромную тыкву и вынул из нее три волшебные вещи: иглу, колотушку и жезл.
Положил их даос у ног крестьянина, и сказал:
— Хоть эти вещи и неказисты на вид, заключена в них волшебная сила: игла дарует жизнь и излечивает все болезни, колотушка при ударе высекает золотые и серебряные монеты, а жезл дает власть победить любое войско и уничтожить врагов. Ты спас мне жизнь, и в награду ты можешь выбрать одну из них.
Крестьянин, не долго думая, взял иглу и спрятал ее у себя в поясе.
— Ты слишком быстро принял решение, — удивился даос. — Неужели тебя не прельщают богатство и власть?
— Я выбрал жизнь, — ответил мудрый крестьянин, — так как ни власть, ни богатство без нее цены не имеют, а спасая жизни других, я, при желании, буду иметь и власть и богатство. Вот почему мне милее игла, а что касается жезла и колотушки, то с ними хлопот не оберешься.
А теперь посмотрим, как ты ее истолкуешь.
Я пожал плечами.
— По-моему, тут нечего истолковывать, — сказал я. — Истолкование притчи дал сам крестьянин.
— Похоже, твой неудачный дебют в роли советчика подорвал твою веру в собственные силы, — заметил Ли. — Эту притчу я рассказал, чтобы вернуть тебе самоуважение. В ней идет речь о тебе.
— Обо мне? — удивился я.
— Ну, не совсем о тебе. Один из скрытых смыслов этой притчи — поиск Хранителя Знания. Хранитель Знания всегда выделяется из окружающих, и когда Посвященный встречает его, он провоцирует Хранителя Знания таким образом, что у него просто не остается выбора, и он вынужден действовать так, что это приносит выгоду обеим сторонам.
Неожиданная трактовка так заинтересовала меня, что плохое настроение тут же улетучилось.
— Объясни мне подробнее, — с блеском в глазах попросил я.
— Меня восхищает легкость твоих переходов от вселенской грусти к жажде познания, — сказал Ли. — На самом деле даос не тонул, а только делал вид, что тонет, чтобы привлечь внимание избранного. А дальше у крестьянина уже не было выбора — он не мог отказаться от подарка даоса, и жизнь его стала иной. Имея сущность Хранителя Знания, крестьянин был обречен выбрать иглу.
В этой притче колотушка символизировала ремесло, жезл был олицетворением воинского искусства, а игла представляла искусство жизни, умение управлять жизнью, и как часть этого умения — медицинские знания.
— Ты хочешь сказать, что когда ты решил обучать меня, ты спровоцировал меня таким образом, что у меня не осталось выбора? — спросил я с некоторой долей возмущения, смешанного с восхищением.
— Конечно, — насмешливо ответил Ли. — Я тоже предложил тебе выбор, хотя и не в такой явной форме. — Сначала тебя увлекло изучение техники прыжков, которое в некотором смысле ближе к ремеслу, потом ты схватился за жезл — боевые искусства Шоу-Дао, но в конце концов, пришел к тому, к чему и должен был прийти — к искусству жизни. У Славика тоже был выбор, но он, как и ты, его даже не заметил. В его руках навсегда останется жезл, но искусство жизни пройдет мимо него, к сожалению, не оставив заметного следа в его душе.
Глава 12
Была восхитительная южная ночь, когда звезды кажутся особенно яркими и такими близкими, что хочется бездумно созерцать их, наслаждаясь ощущением необъятного пространства вселенной и манящих тайн далеких миров, которые, к сожалению, мне так никогда и не удастся постичь. Теплый воздух, наполненный дурманящими запахами земли, травы и леса, ласкал кожу, расслабляя и успокаивая меня после изнурительной тренировки.
Ли предложил разложить костер у водохранилища.
— Твоя энергия сейчас слишком агрессивна, — сказал он. — Позволь воде забрать твое возбуждение и поглотить его. Слейся с поверхностью озера и стань таким же спокойным и безмятежным, как водная гладь.
Я так устал, что у меня почти не оставалось сил, чтобы выполнять упражнение, которое он имел в виду, но видимо это состояние усталости и умственного оцепенения, близкое к полусну на сей раз сыграло мне на руку. Упражнение, которое обычно требовало от меня значительных усилий, получилось само собой, словно слова Учителя включили во мне какой-то спусковой механизм. Безо всякой эмоциональной реакции, только на фоновом ощущении удовольствия, покоя и легкого удивления я почувствовал, как от ног к голове, заполняя все уголки моего тела, поднимается поток прохладной, сверкающей, кристально чистой воды, как будто из моих подошв забил мощный, ласкающий меня изнутри фонтан.
Вода заполнила меня целиком, и внутренним взором я увидел, как бы в разрезе, оболочку своего тела, растягивающуюся под напором заполняющей его воды. На какое-то мгновение в моем сознании всплыла картинка из учебника физики, иллюстрирующая силу поверхностного натяжения в верхнем слое молекул воды. Я ощутил свою кожу, как слой таких молекул, цепляющихся друг за друга и пытающихся удержать неизменной форму моего тела, но напор воды оказался сильнее, и тело, стремительно расширяясь в стороны, понеслось куда-то вниз, сливаясь с озерной гладью. Последним впечатлением было то, как я сливаюсь с озером, а поверхность моих рук и груди растекается по поверхности. Одновременно я чувствовал толщу воды внизу и давление воздуха сверху.