Он всячески старался не обращать внимания на то, что теплый летний дождик мочит его волосы и сюртук.

– Я неясно выразилась? – Она рассмеялась легко и мелодично. – А я решила, что аккуратно поставила тебя на место. На самом деле ты говорил совсем как папа, когда его сердили мои постоянные вопросы. – Последовала короткая пауза, а потом она сказала простодушно: – Мне его не хватает.

Нужно отдать должное их отцу, хотя Регина была незаконной дочерью и девочкой, он всегда относился к ней как к своему первенцу и старался, чтобы она получила хорошее образование и была включена в семейный круг. Отсюда ведет происхождение ее воинственная – и порой причиняющая беспокойство – независимость.

Она получила по наследству значительную часть его состояния и, поскольку презирала почти все условности, заявила прямо, что не намерена делиться ни с каким деспотом-мужчиной.

Кажется, он ведет себя именно как деспот.

– Мне тоже его не хватает.

Люк говорил совершенно серьезно. Если отставить в сторону его привязанность к отцу, в том, что он унаследовал его титул, были свои неприятные стороны. На нем теперь лежала гораздо большая ответственность – и не только за собственные поступки.

– Возможно ли, что ты вступишь в настоящий брак с этой притягательной леди Бруэр и произведешь на свет еще одного виконта Олти? Отцу это понравилось бы. Я услышала, что по своему положению в обществе она вполне приемлемая кандидатура.

– Нет.

– Нет? – Регина произнесла это слово задумчиво, как исследователь и философ. – «Нет» в смысле, что она неприемлема, или «нет» в смысле настоящего брака?

– Последнее.

– Почему?

– Разве я спрашиваю тебя о твоих планах на будущее?

– Она мне понравится?

Регина строго улыбнулась, не обращая внимания на едкий тон в его голосе.

Понравится ли ей Мэдлин?

– Может быть, – промямлил он, – но ты с ней вряд ли встретишься.

– Значит, мы похожи. – Она подождала, пока он откроет перед ней дверцу кареты. – Хороший выбор. Тебе нужен кто-то достаточно независимый, кто не станет обижаться на твою склонность скрывать свои чувства.

Он немного растерялся, услышав это скоропалительное определение, и прежде чем успел ответить, она оперлась о его руку, уселась в экипаж и сказала:

– А теперь расскажи мне об Элизабет. Поскольку она только что начала выезжать, мне интересно, как все происходит.

Разница в возрасте у его сестер достигала почти двадцати лет, и неудивительно, что они редко общались, несмотря на то что были необычайно похожи внешне и обладали некоторыми одинаковыми чертами характера – например упрямством.

– Она не проявляет ни к кому особого интереса. – Он уселся в экипаж и постучал в потолок, давая знак кучеру. – Знакомо, да? В некоторых смыслах она очень похожа на тебя.

– Я никогда не считала, что нужно освятить брак церковным таинством только ради того, чтобы это одобрили окружающие.

– Мы все это заметили.

Он едва удержался от усмешки. Ее эклектичная натура была известна, в свете это осуждалось.

– Я рада, что наша младшая сестра тоже так не считает. Приятно узнать, что Элизабет самостоятельная.

– О да, в этом ей не откажешь. – Люк помешкал, но потом отбросил колебания, потому что если он и мог довериться кому-то, то это была Регина с ее уверенностью, что частная жизнь неприкосновенна. – Мне кажется, что Майлз испытывает к ней чувства, совсем не родственные. Он ничего не говорит, и вряд ли она что-то понимает, но я… заметил.

– Много же тебе потребовалось на это времени. – Регина улыбнулась снисходительно и в то же время высокомерно. – Я все думала, когда же это дойдет до тебя.

Ее замечание не вызвало у него удивления. Регина есть Регина. Он спросил, отчасти раздраженно:

– А тебе не приходило в голову, что нужно сказать мне об этом?

– Нет. – Она скривила губы. – Это испортило бы все удовольствие, правда? Мне нравится восхитительное либретто о виконте-повесе, надзирающем за невинной простушкой. Ты обратил на себя внимание Веллингтона, но одна девятнадцатилетняя девочка…

– Женщина, – прервал он ее.- Она достаточно взрослая, чтобы ее взяли в жены, так что я всячески стараюсь не думать о ней как о ребенке.

– И тебе это не удается. Вот ты и ощетинился, напустив на себя покровительственный вид. Почему?

– Что значит «почему»? Мы разговариваем о ее будущем. А я ее естественный покровитель.

– Естественный, – повторила она.

Ему с трудом удалось побороть возмущение, вызванное ее явным удивлением, и она это понимала.