— От кого? — с изумлением спросил Дэвид.

Он был единственным человеком, кто навещал Мэри. Ее старые приятели, едва услышав о болезни, исчезли и даже не потрудились прислать хотя бы букет цветов или записку. Знакомые же не столь близкие, не застав ее несколько раз дома, решили, наверное, что Мэри отправилась куда-нибудь искать свое счастье. А больше у нее никого, кроме Эрни и Дэвида, не было.

— Мне позвонила какая-то женщина, ее подруга. — Доктор перебирал на столе какие-то бумаги и с любопытством поглядывал на Дэвида. — Она даже передала с посыльным чек на оплату всех расходов.

— Она хотя бы представилась?

— Нет, но ведь это и не обязательно. Здесь больница, а не полицейский участок.

— Благодарю вас.

Дэвид нетвердой походкой вышел из кабинета. Что-то происходило вокруг него, а он никак не мог разобраться, что именно. Одно он знал точно: у Мэри никогда не было приятельниц, которые добровольно расстались бы с такой суммой денег. Значит, это посторонний человек, но как узнать, кто?

Безумный, переполненный событиями день, подходил к концу, и солнце медленно опускалось за горизонт, оставляя на небе розоватый отблеск. Дэвид подумал, что необходимо выяснить хотя бы одно: что произошло вчера между ним и Маргарет. Он долго колесил по улицам, пытаясь вспомнить дорогу, потом, уже почти отчаявшись, разглядел из-за высокой ограды белые стены ее коттеджа.

Маргарет сидела в шезлонге на газоне, светлое платье выделялось в темноте, в бокале позванивали кусочки льда. Увидев Дэвида, она вкрадчиво улыбнулась: целый день ее мучили опасения. Но, похоже, с ним все было в порядке, и, значит, можно попробовать еще раз познакомиться поближе. Вчерашнее ее возбуждение вернулось, и, ощущая в теле приятную истому, она поманила Дэвида к себе.

— Как мило, что ты зашел, — прошептала Маргарет, протягивая ему руку для поцелуя. — Тебе ведь понравилось наше свидание, правда?

Дэвид неловко кивнул и опустился на стул рядом с ней. Он не знал, как лучше начать разговор, чтобы у нее не возникло подозрений. Не мог же он, в самом деле, открыто спросить, переспали они вчера или нет.

Маргарет провела ладонью по его осунувшемуся лицу и торжествующе усмехнулась: он ничего не помнил. Этим можно было воспользоваться, и она не собиралась во второй раз упускать такой шанс. Дэвид будил в ней жгучее желание, его мускулистое тело, сильные руки и особенно чувственный рот просто сводили с ума. А для холодной и расчетливой Маргарет собственные прихоти были важнее всего: не умея любить, она восполняла отсутствие настоящей нежности бурными упражнениями в постели.

— Пойдем в дом, я замерзла. — Она увлекла Дэвида за собой в узкую, задрапированную синим бархатом комнату, большую часть которой занимала огромная софа. — Присаживайся, милый, я сейчас принесу шампанского.

Дэвид огляделся по сторонам, чувствуя себя неуклюжим испуганным подростком, впервые оставшимся наедине с женщиной. В Маргарет была какая-то непонятная магическая сила, подавлявшая волю и не дававшая возможности долго сопротивляться. Но он не собирался задерживаться здесь: надо только выяснить, что произошло вчера, и объяснить, что ничего большего не будет.

— Ты такой грустный! — Маргарет вошла неслышно, неся на подносе ведерко со льдом, из которого выглядывало горлышко бутылки. — Я смогу развеселить тебя… Вот, выпей сразу, одним глотком, и все печали улетучатся.

Дэвид взял хрустальный бокал на тонкой ножке и сделал маленький глоток. Ему следовало быть начеку: у Маргарет слишком уж жадно блестели глаза, и она даже не пыталась скрыть своих весьма откровенных желаний.

— Ну что ты все молчишь? — Она нетерпеливо хлопнула ладонью по лакированной поверхности круглого столика, заставленного флаконами с ароматическими смесями. — Мне кажется, ты не из породы трусов? Чего ты ждешь? Допивай и иди ко мне…

— Послушайте, Маргарет… — Дэвид откашлялся и, собравшись с духом, сказал: — Я, к сожалению, вчера был несколько… В общем, плохо себя чувствовал и ничего почти не помню. Я пришел, чтобы принести извинения за свое поведение…

Она быстро взглянула на него и, откинувшись на вышитые подушки так, что все тело маняще изогнулось, прошептала:

— Ну, что ты… Нам было хорошо. Правда, сначала ты немного оробел, но потом… — Она мечтательно улыбнулась. — Не волнуйся, ты нисколько не обидел меня.

— Значит, я… — Дэвид резко вскочил и зашагал по комнате. — Нет, это невозможно!

— Да что с тобой? — воскликнула Маргарет, понимая, что удача уплывает из рук. — Перестань изображать невинную овечку! Никто не принуждал тебя идти сюда. Или ты хочешь обвинить меня в изнасиловании?

— Я не верю, что между нами что-то произошло, — ответил Дэвид, внимательно наблюдая за тем, как выражение приторной нежности сменяется на ее лице озлоблением. — Собственно, это все, что я хотел сказать. Вы почти воспользовались моим состоянием, но… Ладно, просто учтите на будущее, что я не машина для получения удовольствия.