Шрифт:
– Но этого-то я и не понимаю, – Пэйтон потрясла головой, и на этот раз из ее волос вывалились уже оба гребня. – Почему он на ней женится?
– О ком речь? – с любопытством спросил Росс. – О Дрейке, что ли?
– Да, – раздраженно ответила его жена в тот же момент, как Пэйтон выкрикнула: «Нет!»
Росс фыркнул.
– Думаю, – сказал он – это ясн’, как божий день.
– Росс, – предостерегающе произнесла Джорджиана.
– Нет, – сказала Пэйтон, – мне бы хотелось услышать. Почему он на ней женится, Росс? Из-за ее локонов? Из-за ее приятных манер? Потому что она говорит только «Да, дорогой» или «Нет, дорогой» и «Как скажешь, дорогой»? Хотелось бы мне знать, что в этом такого неотразимо, мать его, замечательного! По-моему, надоедает до чертиков!
– Да эт’ваабще здесь не при чем, – с отвращением произнес Росс, – я думал, это очевидно. Причина в том…
– Росс! – закричала Джорджиана, хватаясь за щеки.
– …что она носит его детеныша.
Пэйтон моргнула. Ей показалось, что она неправильно расслышала слова брата. Ей послышалось «детеныша». Но, наверняка, это не так. Он, должно быть, сказал «зверька», крысеныша.
Однако это лишено смысла. Почему мисс Уитби должна носить крысу Дрейка? У Дрейка вовсе и нет крысы. И не особенно он их любит, хотя, в отличие от ее братьев, никогда не убивает их каблуками, предпочитая, как и Пэйтон, чтобы с этим делом справлялись судовые коты.
Наверное, он все же сказал «детеныша».
Но это тоже не имеет никакого смысла.
– Детеныша? – повторила она.
Джорджиана метнула на мужа оскорбленный взгляд.
– Вот, Росс, я же просила тебя не…
– А почему, собственно, она не должна знать? – пожал плечами Росс, стоя уже без рубашки. – Ради бога, ей уже девятнадцать. И раз уж ты собира’шься выставить ‘е на ярмарку невест, то, черт подери, лучше б ей иметь представление, как такое случается. И вряд ли Пэйтон совсем ничего не знает о том, откуда берутся дети. Мэй Линг ей все эт’ расписала. Правда, Пэй?
Пэйтон все еще была слишком ошеломлена, чтобы суметь ответить, и Росс небрежно продолжил:
– Ну, ты ведь помнишь, Джорджи, что случилось на нашем свадебном завтраке? Какое впечатление Пэйтон произвела на твоих сестер, когда рассказала им, что если они возьмут морскую губку, разрежут ее на части и пропитают какой-то дрянью, а затем вставят себе в…
– Росс! – щеки Джорджианы приобрели уже нежный оттенок коричневого.
Росс пожал плечами и ухмыльнулся младшей сестре.
– Плохо, что хоть немного своих познаний ты не донесла до мисс Уитби, а, Пэй?
– Росс. Ну, в самом деле, – Джорджиана перевела озабоченный взгляд на Пэйтон. – Ты, как, в порядке?
Возмущенный холодным взглядом, которым пронзала его жена, Росс требовательно спросил:
– Что я, дьявол раздери, такого сделал? Это Дрейк не может удержать свои штаны застегнутыми, а не я.
Вдруг Пэйтон стало жарко. Конечно, сейчас середина лета, но до сих пор расположенный на холме дом казался приятно прохладным благодаря легкому ветерку, постоянно дующему через множество распахнутых окон. Но сейчас, ветер, казалось, совсем стих, а стены особняка сомкнулись вокруг нее. У Пэйтон было отчетливое ощущение, что какой-то омар, которого она проглотила, выползает обратно.
– Что ты имеешь в виду? – удалось ей спросить. – Ты говоришь… Ты говоришь, мисс Уитби…
Она не договорила и широко открытыми глазами уставилась на свою невестку. Лицо Джорджианы выражало сострадание. Она оставила своего сконфуженного мужа стоять без рубашки, и, подойдя к его сестре, обняла ее.
– Мне так жаль, дорогая, – сказала она, прижимая к себе Пэйтон, – Я взяла с них обещание не говорить при тебе об этом. На самом деле, о таких вещах девушкам твоего возраста вообще не полагается знать. Но я не осознавала, насколько ты… Ну да, теперь я понимаю, что лучше бы ты знала. Тебе, конечно, от этого ничуть не легче, но, по крайней мере, ты теперь знаешь почему…
К счастью, Росс стоял за спиной своей жены и оттуда мог наблюдать за лицом сестры. Он путешествовал с Пэйтон при всех мыслимых обстоятельствах, в самых разных условиях, и хорошо знал выражения ее лица. И то, что появилось прямо сейчас, было ему слишком хорошо знакомо. В один миг Росс сорвал с деревянной подставки умывальный таз и через секунду уже держал его перед Пэйтон, пока та освобождалась от всего своего ужина и значительного количества выпитого шампанского.
Глава 6
Намного позже Пэйтон сидела возле окна в прохладной темноте отведeнной ей гостевой спальни, и, положив подбородок на руки, разглядывала длинные тени, порожденные светом луны в расстилающемся перед ней саду.
Она была крайне недовольна собой – тем, как повела себя, услышав новости, сообщeнные братом и невесткой. И правда, иногда она поступает как ребeнок. Hе удивительно, что Росс обошел ее, не отдав ей «Константу». И совершенно определенно ей не удалось перенести с достоинством крушение своих иллюзий. Конечно, она ничего не швыряла и не разбила ни одного окна, как мог бы поступить любой из ее братьев. Но она ушла в свою комнату и надулась. Тех, кто дуется, Пэйтон презирала почти так же, как и тех, кто падает в обморок. Взрослые, умудренные опытом, женщины не дуются. Они могут проявить некоторую отстраненность, выражая свое недовольство, но никогда не дуются.