Анна вышла прогуляться в коридор «лучшей клиники из всех, что видела в своей жизни». Все вокруг напоминало интерьер первоклассной гостиницы — картины на стенах, цветы, низкие диванчики, журнальные столики на массивных ножках, много света и солнца.

Слева обнаружила небольшой кафетерий — и решила выпить кофе. Миловидная официантка в форменном оранжевом платье по компьютеру проверила, нет ли у Анны противопоказаний, и предложила чай из трав.

Анна согласилась. Тут и появилась худая девушка, закутанная в махровый халат. Официантка молча поставила перед ней высокий полосатый стакан с коктейлем из овощных соков. Девушка кивнула, вопросительно посмотрела на Анну и кивнула на соседний стул.

— Пожалуйста, — сказала Анна. Она была рада возможности с кем-нибудь поговорить.

Девушка назвалась Лизой. Ее темные волосы были заплетены в недлинную тонкую косу.

— Ездили в лес… Мазала пацаненка тоннами антикомариной мази, на всякий случай. Никаких забав с костром, разумеется. Ничего такого, когда порезаться можно. А в остальном все как у других. Как-то он спросил: «Почему вы меня не усыновите?»…

Лиза задохнулась, замолчала. Ей было лет двадцать пять. Или даже меньше. Анна слушала внимательно.

— Лекарства ему дорогие были нужны. Ответственность, документы, драться за него пришлось бы, с чиновниками и прочими… Мы были неготовы. Он был для нас младший друг, брат… но не сын. Он понял сам: «Вам свои дети нужны, да?» Я сказала: «Да». И он перестал приходить. Сам перестал. Один раз шел мимо моего балкона и рукой помахал. Мальчишки рядом какие-то… Приютские, наверное. И все, больше мы его не видели.

Анна невольно потянулась к руке Лизы. Хотелось ее утешить. Сказать какие-то правильные слова. Но не было правильных слов. И дотронуться до руки она не посмела. Так и сидели обе — руки на столе, рядом — нетронутые стаканы.

— Не видели его больше, — повторила Лиза, — а через два месяца… это случилось… Поехали мы в «Леруа Мерлен» — обои покупать, плитку. Ремонт затеяли… А я что-то с утра себя плохо чувствовала. Но, думаю, ничего, разгуляюсь. Выбирали кафель, огромный зал, красивые панно, все такое, и я вдруг чувствую, как земля уходит из-под ног. Никогда не думала, что это выражение имеет реальный смысл…

Лиза обхватила ладонями свой высокий бокал с соком, нашарила ртом соломинку, сделала глоток. На длинных пальцах не было маникюра, зато на указательном блестело-переливалось кольцо с хорошим бриллиантом.

— Потеряла сознание, — продолжила она, машинально прокрутив кольцо камнем внутрь, — остальное знаю со слов мужа. Упала, стали поднимать, обнаружили кровь. Молодая женщина, кровотечение — решили, что либо выкидыш, либо еще что-то такое, гинекологическое… Вызвали «скорую». Оказалось — анальное кровотечение. Причина — злокачественная опухоль в толстом кишечнике. Аденокарцинома сигмы. Операция. Потом еще. Общим числом четыре на сегодняшний день. Шесть курсов химиотерапии. Вот, восстанавливаю кровь… И думаю… Я все время думаю: это мне за мальчика. За предательство. Понимаете?! — Лиза почти кричала. На ее бледном лице ярко выступил неровный румянец.

Анна похолодела. Ей хотелось встать и убежать от худой девушки с ее жуткой историей. Но это неудобно, вдобавок у нее внезапно пропал воздух. Перед глазами запрыгали черные шарики, много, вверх-вниз, чуть позже к ним присоединились красные.

— Женщине плохо! — кто-то сказал ей в самое ухо, и сразу же все вокруг залилось чем-то густым и горячим.

Открыла глаза в своей палате. Рядом на удобном стуле — давешняя медсестра в оранжевом читала журнал «Все звезды».

— Спасибо, — пробормотала Анна, — но я бы хотела остаться одна.

— Это как доктор распорядится, — звонко ответила медсестра, поправив пышную прическу. — Сейчас спрошу…

Анна отвернулась к стене и прижала колени к груди, инстинктивно стремясь занимать как можно меньше места. Ей было очень страшно, каждая клетка ее тела вопила от страха, визжала; она была сейчас не властна распоряжаться ни собственными мыслями, ни собственными желаниями, вот только — прижать колени к груди и замереть…

«Господи Господи и я знаю и я знаю и мне это за мальчика или за девочку и мне это наказание я убийца, я сама, сама виновата…»

— Простите меня, — раздался спокойный голос за спиной. — Простите, я вас расстроила.

Анна с усилием обернулась — перед ней стояла худая Лиза в слишком большом махровом халате. Она протягивала ей румяное яблоко и говорила:

— Вот. Угощайтесь. Мне нельзя, а все несут. Даже клубнику. Даже малину… Простите.

Голос у нее был такой несчастный, что Анна вновь задохнулась, уже от жалости, и сумела выговорить:

— Ничего… Ничего. Все в порядке. Присаживайтесь…

— Спасибо! — обрадовалась девушка. — Давайте, я вам что-нибудь веселое расскажу. Ну, не то что прямо веселое, а хотя бы про любовь. Хотите?