Однако сегодня, когда США располагают спутниками оптической, инфракрасной и радиолокационной разведки (КН-11, “Лакросс” и др.), передающими информацию в реальном масштабе времени, устойчивость “Тополей” стала, по сути, нулевой. Изначальное место базирования “Тополей” известно США с точностью до сантиметра. Движение “Тополя” будет полностью контролироваться противником с момента выхода машины из ангара. Предполагать, что стотонная 22-метровая машина, коей является “Тополь”, обладающая высокой заметностью в оптическом, радиолокационном и инфракрасном диапазонах, может стремительно раствориться в российских просторах, достаточно наивно. Взрыв ядерного заряда на определенной высоте способен вывести из строя сразу всю дивизию “Тополей”, вышедших из ангаров. Применительно к МБР шахтного базирования это невозможно, на уничтожение каждой ракеты в шахте требуется отдельный ядерный заряд, причем необходимо добиться прямого попадания в шахту или очень близкого к ней взрыва. Кроме того, в ближайшей перспективе США достигнут возможности поражать боевые машины комплекса “Тополь” обычным высокоточным оружием (ВТО) с малозаметных самолетов, а возможно, и с боевых беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), которые в условиях продолжающейся деградации системы противовоздушной обороны смогут беспрепятственно проникать в воздушное пространство РФ. Поразить ракету в шахте с помощью обычного боеприпаса крайне сложно из-за прочности конструкции шахты. Наконец, машина комплекса “Тополь” может быть выведена из строя выстрелом из РПГ (ручного противотанкового гранатомета) или тяжелой снайперской винтовки диверсанта. Проникновение в Россию диверсионных групп через ее протяженные открытые границы со странами СНГ на сегодняшний день не представляет никакой сложности. Применительно к шахтным МБР такой сценарий нереализуем из-за мощности конструкции шахты, ее подземного расположения и усиленной охраны данных объектов.

Действительно высокой боевой устойчивостью обладал мобильный железнодорожный комплекс РТ-23, ракета которого имела не 1 БЧ, как у “Тополя”, а 10 БЧ. При этом в походном положении комплекс имел внешний вид обычного вагона-рефрижератора, поэтому обнаружить его средствами разведки было невозможно. Симптоматично, что руководство США, совершенно спокойно относясь к наличию в РВСН комплексов “Тополь”, настойчиво требовало от руководства РФ ликвидировать РТ-23. В 90-е годы это требование США выполнено не было, все комплексы РТ-23 остались в составе РВСН. С приходом к власти В. Путина они были в течение трех лет выведены из боевого состава и ликвидированы.

Что касается многозарядных МБР шахтного базирования РС-18 и РС-20, несмотря на многократное продление срока их службы, они будут в ближайшие годы в ускоренном темпе выводиться из эксплуатации. Дополнительной проблемой является то, что эти ракеты в советское время производились в Днепропетровске; сейчас Украина отказывается осуществлять их техническое обслуживание. Замена их на шахтный вариант “Тополя” не оказывается аде­кватной, поскольку, во-первых, ведется крайне низкими темпами, во-вторых, “Тополь”, как уже было сказано, несет всего 1 БЧ. Возможность создания многозарядного варианта “Тополя”, известного под названием РС-24, представляется в высшей степени сомнительной. Если у МБР РС-20 забрасываемый вес составлял 8,8 т, а у РС-18 — 4,3 т, то у “Тополя” он достигает 1 т, у “Тополя-М” — 1,2 т. Это означает, что многозарядный вариант может иметь лишь небольшое количество маломощных БЧ, при этом не останется возможности разместить на МБР средства преодоления ПРО. “Тополь” изначально создавался как однозарядная ракета, попытка изменить данную концепцию приведет лишь к ухудшению его тактико-технической характеристики (ТТХ).

Впрочем, и у моноблочного “Тополя” с преодолением ПРО возникают большие проблемы. Эта МБР создавалась с целью борьбы с мифической американской СОИ. Траектория “Тополя” была сделана настильной ради того, чтобы МБР как можно меньше находилась за пределами атмосферы, где она была бы особо уязвима для американских космических лазеров. Именно за настильность траектории и пришлось заплатить забрасываемым весом. Но косми­ческих лазеров у США как не было, так и нет. И не предвидится в обозримом будущем. Зато у них уже есть вполне эффективные зенитные (управляемые) ракеты (ЗУР) “Стандарт” морского базирования (на крейсерах типа “Тайкондерога” и эсминцах типа “Орли Берк”), способные сбивать как искусственные спутники Земли (ИСЗ), так и, очевидно, БЧ МБР. Вследствие своей настильности “Тополь” стал для них идеальной целью.

При сохранении существующих тенденций (крайне низкий темп строительства новых ракет при ускоряющемся выводе старых) в течение ближайших 10 лет РВСН могут сократиться до 100 — 200 однозарядных МБР. Каким образом можно переломить данные тенденции, пока совершенно непонятно. Создатель “Тополя” (Московский институт теплотехники, МИТ) и его производитель (Воткинский завод) являются сегодня монополистами в сфере строительства МБР. Для разработки, испытаний и запуска в производство тяжелых многозарядных МБР нового поколения понадобятся многие годы и десятки миллиардов долларов, а возможно, формирование новых КБ и создание новых предприятий. Судя по всему, никакого движения в данном направлении нет.

При всей драматичности ситуации в РВСН, положение с морской составляющей СЯС значительно хуже. В 90-е годы после серии неудачных испытаний было принято решение (по-видимому, ошибочное) отказаться от создания БРПЛ Р-39М для перевооружения РПК СН пр. 941. Вместо нее было решено разрабатывать БРПЛ Р-30 “Булава”, под которую предполагалось строить новые РПК СН пр. 955. Первая лодка этого типа (“Юрий Долгорукий”) была заложена в 1996 году. В 2004 и 2006 годах было начато строительство второй и третьей лодок этого типа (“Александр Невский” и “Владимир Мономах”). Создателем “Булавы” стал творец “Тополя” — МИТ. Предполагалось, что “Булава” будет максимально унифицирована с “Тополем”.

Надо отметить, что даже в США, традиционно стремящихся к максимальной унификации вооружения и военной техники (В и ВТ), МБР и БРПЛ всегда создавались разными корпорациями и никогда не унифицировались. Это объясняется тем, что условия боевого применения МБР и БРПЛ принципиально различны. БРПЛ стартует из-под воды, ее стартовая платформа (подводная лодка) при этом перемещается в пространстве со всеми возможными степенями свободы. МБР не проходит в момент старта через воду, ее место старта точно определено и неподвижно. Таким образом, перед создателями БРПЛ и МБР стоят очень разные задачи. МИТ всегда специализировался на создании МБР, а созданием БРПЛ занималось Миасское КБ им. Макеева. МИТ никакого опыта создания БРПЛ не имел, “Тополь” изначально создавался как ракета наземного базирования. Не приходится удивляться, что на сегодняшний день все испытания “Булавы” оказались в той или иной степени неудачными. Исключение составляло лишь испытание весового макета, однако в этом случае испытывалась не ракета, а пусковая установка. В связи с этим особенно удивителен факт закладки сразу трех РПК СН под ракету, которой нет. Непонятно, можно ли каким-то образом переоборудовать эти лодки в том случае, если создать “Булаву” не удастся (например, подобно американским атомным подводным лодкам с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) типа “Огайо”, сделать их носителями крылатых ракет), или десятки миллиардов рублей, уже вложенных в строительство лодок, будут просто выброшены на ветер.

Из имеющихся в строю РПК СН лодки пр. 667БДР с ракетами Р-29Р выводятся из состава ВМФ в связи с исчерпанием ресурса как лодок, так и БРПЛ. С 1999 года в Красноярске было возобновлено производство БРПЛ Р-29РМ для РПК СН пр. 667БДРМ, которые сегодня и составляют основу морской компоненты СЯС. Однако и здесь начинает действовать такой ограничитель, как ресурс самих лодок, которые строились в 1985 — 1991 годах. Соответственно, все они, по-видимому, будут списаны до 2020 года. Таким образом, само существование морской составляющей СЯС определяется судьбой “Булавы”. Создание нового ракетного комплекса и лодки под него потребует многих лет и десятков миллиардов долларов.