Василий Пичул. “Лучше Красного знамени ничего нет”. Беседу вел Евгений Гусятинский. — “Искусство кино”, 2004, № 10.

“Мне предложили сделать фильм про Сталина. Я никогда в жизни ничего про Сталина не думал, кроме того, что в меня вбивали, пока воспитывали, — книгами Солженицына, Шаламова. <…> Но при этом — скажу сейчас чудовищную вещь, извинившись перед всеми родственниками жертв сталинских репрессий, — я попытался рассказать о Сталине как о персонаже шекспировской хроники. Например, как о Ричарде III. Во времена Ричарда III кровь тоже лилась рекой, но когда мы смотрим Шекспира, мы не переживаем за убитых, мы думаем о том, кто убивает, — и это гораздо интереснее. <…> Встречаясь и общаясь с людьми, современниками Сталина, я понял, что он был великим императором. Естественно, вся русская история абсолютно фальсифицирована. Все, что преподают детям в школах, не имеет никакого отношения к реальной жизни. Сделав фильм, — опять скажу страшную вещь, — я стал сталинистом, я стал поклонником Сталина как шекспировского персонажа. <…> Приехав в Гори и увидев яму, в которой он родился, я понял, что, поднявшись из этой ямы и став одним из великих императоров мира, Сталин проделал колоссальный путь. Другой вопрос, что этот путь проложен по трупам, но в России по-другому не бывает. <…> Но если бы эти вожди (и другие) не убивали, убивали бы их. И это ужасно. Но этот ужас сопутствует всей нашей истории. <…> И Хрущев сам по себе — такой же убийца и палач, как и остальные. <…> Самое сильное из того, что мне показали, — это библиотека Сталина. Сталин читал по-английски. И не просто читал, еще и делал пометки. <…> Когда Сталина называют ничтожеством, это неправда. Сталин был великим императором, диктатором, палачом, убийцей. Надо понимать, что его масштаб несоизмерим с нашим пониманием действительности”.

“Про Андропова сложно было делать кино. <…> Я исходил из того, что Андропов был еврей, сын еврейской женщины и еврейского мужчины. Еврей, ставший императором, — вот о чем кино. Никогда в России и нигде в мире еврей не становился императором. Я понимаю, что такой сюжет очень радикален. Учитывая тот миф, согласно которому нынешнее руководство благоговеет перед памятью об Андропове. Если Сталин — шекспировский персонаж, то Андропов — герой триллера. Когда у него возникала политическая проблема, какой-то человек вдруг неожиданно умирал, и эта проблема решалась. Смерть пяти человек, включая Леонида Ильича Брежнева, враз решила политические проблемы Андропова”.

См. также — в этом же номере журнала “Искусство кино” — “круглый стол” “С кем спал или кого расстреливал?”.

Наль Подольский. Тот самый Кривулин. — “Зинзивер”. Литературно-художественный журнал Санкт-Петербурга. Издатель и главный редактор Евгений Степанов. 2005, № 1.

“Виктор [Кривулин] любил устраивать провокации и хорошо владел этим искусством — одной тихо сказанной фразой он мог побудить людей совершить что-либо такое, чего они делать категорически не собирались”.

Кирилл Подрабинек. Риск бедности. — “ИНDЕКС/Досье на цензуру”, 2004, № 21.

“<…> власть не заинтересована в самом существовании населения. <…> Конечно, российская власть не осознает полностью свой идеал страны без населения, не стремится к нему целенаправленно. Для такого злодейства требуется некоторая незаурядность”.

Григорий Померанц. “Мы находимся в пространстве без дорог”. Беседу вел Сергей Шаповал. — “Российская газета”, 2005, 11 февраля.

“Реформы образования и здравоохранения, по-моему, будут иметь гибельные результаты”.

“Национальная культура для меня — самое ценное в жизни нации”.

“Все, что я пишу, направлено на помощь формированию творческого меньшинства, если воспользоваться терминологией Тойнби”.

Полностью беседа напечатана в новом журнале “Политический класс”, 2005, № 1 <http://www.politklass.ru>.

См. также: Григорий Померанц, “Главный разум” — “Искусство кино”, 2004, № 10 <http://www.kinoart.ru>.

См. также беседу Григория Померанца с Кристианом Эгге “Диалоги на глубине” (“Вестник Европы”, 2004, № 12 <http://magazines.russ.ru/vestnik> ).

См. также эссе Григория Померанца “Опыт Майкельсона” в апрельском номере “Нового мира”.

Помрачения рассудка, фетиши и жупелы русской интеллигенции. Тексты художника Александра Шабурова. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 10 февраля <http://www.polit.ru>.

“Сегодняшнее время не безнравственней любого другого. Возьмите самые популярные образцы массовой культуры. <…> Скажу больше: Д. Корецкий — это Лев Толстой 90-х, а А. Кивинов — это наш современный Чехов. Я не удивлюсь, если они не попадут в историю отечественной литературы, ибо не ходят на писательские тусовки. Но именно они адекватно описали эпоху. По качеству текстов Дарья Донцова, может, и уступает более именитым авторам, но в ее произведениях есть нечто такое, что важно современным читателям, благодаря чему тиражи ее исчисляются миллионами. А сериал по книжкам Марининой я даже показывал жене с терапевтической целью, когда от жизни в Москве в голове у нее несколько сместились приоритеты. Эффект необыкновенный!” — пишет художник Александр Шабуров, участник и главный идеолог художественной группы “Синие носы”, “которых можно считать продолжателями российского акционизма середины 90-х (Олег Кулик, Александр Бренер)”. Он же: “<…> после Б. Акунина уже нельзя писать „в стол”. Если тебе есть что сказать, умей завладеть вниманием”.

Ежи Помяновский. Неустаревшая тема. — “Новая Польша”, Варшава, 2004, № 11.

“Статья Чеслава Милоша о Мандельштаме („Газета выборча”, 1996, 23 — 24 ноября), его поэтическом величии и человеческой слабости обладает тем достоинством, что заставляет задуматься над двумя немаловажными вопросами. Первый связан с оценкой поведения русских писателей в период террора. Невозможно согласиться с осуждением их всех одним махом, и трудно понять, как Милош, поэт, которому я не вижу равных, а сверх того мыслитель без иллюзий, соглашается применять повседневные нравственные нормы к поступкам людей, поставленных в нечеловеческие обстоятельства, под натиск смертельного гнета…” Впервые напечатано: “Газета выборча”, 1996, 30 ноября — 1 декабря.