Он быстро перенес

к нам шум тепла родного

став не воспоминаньем но всеми вами

прежними

вернув непостижимую неуловимость

верности

Поезд

С сосредоточенным лицом,

с глазами, обведенными ночною земляникой

в окне вагона ты разделилась со своим

виолончельно-темным ликом

и думу бытовую доиграла

до конца

И вдаль опять под брезжущим июльским

солнцем

пустилась будто вплавь

ты

миновала

годы, и поезд твой, что в тебе

стоял, как день

Ты миновала родительские все права и все первомаи

ты прихоти их все простила

как хлебный мякиш, что затвердел и замер в артистичных пальцах

в ясную лесную сень сойди не здесь

на полустанке, где в полуобмороке

тебя полдня уж ждут любимые и

неродные другие.

* *

 *

Волейбол белой ночью

гипсовые ваши тела

задержались в воздухе

Хоть завтра да сегодня уж

на завод снова

пусть даже срежут

процентовки

порвется стружка

в токарной мелочи

но здесь в горячей посвященности

в такое

бытие

Где повторенье без изъятья

на капли алкоголя

жизнь пока не распадется

на скамье оледенелой —

верные тела, оставленные в белом воздухе

без ночи без уничижающего

сна совсем

* *

 *

Отшумевшие аплодисменты

В памяти опали, как листва

Где же рощи рук,

Что дарили шум

лишь за то, что я актером

вызвал или вызволил другого

Лоб его и голос или локоть оголил

Перед жаром всеслепительной и беспощадной рампы

Лишь за то был дорог вам и мил

Что в себе открыл я жизнь иного

и четверть жизни в чужих лохмотьях проходил

сам френчу ношеному уподобленный немного

Но на сцене иногда думал

вот вечер кончится

выскользну из зрительской толпы

и неузнанный под звездами,

видя вас как одного огромного со стороны,