Она уставилась на него:

— Позвонить?..

— Надо объяснить по буквам или все-таки поймешь и так?

— У тебя действительно есть здесь телефон? — с недоверием переспросила она. Почему-то это не приходило ей в голову.

— На всякий пожарный случай.

— Где?

— В спальне, неужели ты не заметила? — дразнил он ее.

Она задумалась и прошла через его комнату с опущенными в пол глазами.

— Надо позвонить отцу, он, наверное, волнуется.

— Пожалуйста, изволь.

Кэтрин нахмурилась: его тон был обманчиво дружелюбным.

— Слушай, чего ты от меня все-таки хочешь?

— Я пытаюсь завлечь тебя в спальню и заняться там страстной любовью.

— Не сходи с ума! — Сердце Кэтрин сладостно заныло, но она усилием воли отогнала эротические образы, возникшие у нее в голове после слов Реда.

— Хорошо, не буду, — согласился он задумчиво. Затем, заметив разочарование в ее глазах, которое она не смогла скрыть, ухмыльнулся. — Тем более что я совершенно не бужу в тебе никаких эмоций, Кэтти, не так ли?

Тон его голоса был равнодушным, но глаза выражали совершенно иные чувства.

Кэтрин тяжело вздохнула, ненавидя себя за то, что не умеет притворяться. Она была бессильна, как мотылек, которого притягивало пламя.

— Ты очень уверен в себе, Ред, не так ли?

— Теплые объятия клана Келвеев уже давно бы втоптали в грязь уверенность в более покорной душе, — подтвердил он.

— Но ты никогда и не пытался войти в семью, — заметила она.

— Я делаю уступки только тем людям, которые относятся ко мне по-человечески.

Да, он может быть самым верным из друзей, но только тронь его, и тогда берегись! Впрочем, это не было для нее новостью.

— Ты действительно хочешь, чтобы я позвонила отцу, Ред? — Она увидела на его губах холодную улыбку и подумала, что совершенно не понимает этого человека. — Думаешь, я сделаю за тебя твою грязную работу? Если я позвоню отцу и скажу, что ты похитил меня…

— Ответ будет впечатляющим, я уверен.

Кэтрин замерла на месте.

— Ты так мстителен, так циничен… ты внушаешь мне отвращение! — Она выпалила фразу и почувствовала себя еще хуже, чем до того.

Телефон находился на подставке возле умывальника. Кэтрин сдвинула в сторону книги, которые почти полностью загораживали его. Набирая номер отца, она пыталась успокоиться. Надо было, по крайней мере, поставить его в известность, что она жива и здорова. Она сердилась на Скотта и в гневе хотела заставить его страдать, но никогда не могла злиться долго.

— Кэтрин, это ты? — Она услышала вздох облегчения. — Где ты, черт возьми? Ты с ним…

Не нужно было спрашивать, кого он имеет в виду.

— Со мной все в порядке, отец… Мне нужно время, чтобы подумать.

— В одиночестве?

— Я видела Реда, — осторожно произнесла она. Ее заявление вызвало взрыв эмоций на другом конце провода. С отчаянием Кэтрин ждала, когда он успокоится.

— Возвращайся домой, Кэтти… Ты можешь не выходить замуж за Карла… ты можешь вообще никогда не выходить замуж. Но только возвращайся.

Кэтрин закусила губу. Ее отец никогда не был так близок к мольбе, как сейчас.

— Пока это невозможно, папа. — Она была уверена, что дома с ней будут обращаться, как с запутавшимся подростком, — это был обычный стиль общения ее родителей с дочерьми.

Единственное, что она поняла, — отец действительно волнуется.

И вдруг трубку неожиданно вырвали у нее из рук. Кэтрин вскрикнула от испуга, поняв, что произошло. Ред держал трубку так, что она не могла дотянуться до нее. В результате короткой борьбы он каким-то образом ухитрился прижать Кэтрин к себе, стиснув ее руки железной хваткой. Она еще пыталась бороться, хотя понимала, что все ее усилия бесполезны: Ред держал ее крепко.

— Ты царапаешься до крови, кошечка, — признал он, когда, в конце концов, ей пришлось подчиниться.

— Вот и хорошо! — крикнула она, увидев краснеющие царапины на его руке. — Немедленно отдай трубку!

Глаза Реда пристально смотрели на ее пухлые губы, дрожащие от волнения. С очевидным усилием он отвел взгляд.

— Все в свое время, — сказал он, совершенно овладев собой. — Ты еще здесь, Скотт? — спросил он, поднося трубку к уху. — Да, он здесь, — шепнул он Кэтрин, которая ухитрилась ударить его в голень. Он сморщился от боли и снова заговорил в трубку: — Что-то нас прервало, извини. Ты не должен волноваться за свою дочку, Скотт. Я о ней хорошо забочусь. Мне кажется, что ты не так все понял, — сказал он после короткой паузы. — Мои намерения чисты, если это тебя беспокоит. Честно говоря, я уже думал, что мне пора остепениться.