После исчезновения Джинкс в ее собственном доме я вообразил, будто девушку убрали на время, дабы удалить запретную информацию из ее электронной памяти. Позже я уверился, что ликвидация этой информации позволила Джинкс выражать свою любовь ко мне без всяких омрачающих помех.

Но на самом деле все обстояло совсем не так.

Накануне своего первого исчезновения Джинкс вела себя странно, поскольку и она, и Большой Симулектронщик наверху были озабочены. Их беспокоило то, что я мог узнать о секрете Фуллера.

Затем Коллингсворт, запрограммированный на то, чтобы разубедить меня в моих запретных представлениях, успешно заставил меня поверить, будто я страдаю таким маловероятным в моем случае расстройством, как «ложная паранойя». Вера в истинность такого расстройства преобладала в моих мыслях в тот вечер, когда произошел вход в сопереживательную связь со мной в ресторане, куда мы ходили с Джинкс.

Тогда Большой Оператор пришел к заключению, что сумел направить меня на нужный ему путь. А Джинкс, как контактная единица, принялась играть роль пылкой влюбленной женщины, чтобы еще больше отвлечь меня от подозрений.

Так шли дела до вчерашнего дня, когда Большой Оператор узнал от Коллингсворта: не только я, по и Эвери тоже упорно сомневается в том, что наш мир реален. И Джинкс прибыла сюда на озеро с единственной целью: держать меня под контролем до тех пор, пока не закончатся приготовления к моему устранению каким-либо «естественным» образом. Возможно, она собиралась «убить» меня собственноручно!

Через какое-то время я обратил внимание на теплую кровь, капавшую с кончиков моих пальцев. Я отодрал рукав от рубашки и туго перевязал им мое окровавленное предплечье. Сделав это, я пошел назад к коттеджу.

Я снова попытался разобраться с несообразностями, но у меня ничего не получалось. Например, как могла Джинкс… просто взять да исчезнуть? Ни одной из реактивных единиц симулятора Фуллера не удавалось такое, если только…

Ну конечно! Всякий раз, когда я заканчивал мою проекцию в «Симулякр-3» для прямого контрольного исследования, со мной так и происходило!

Значит, Джинкс — не контактная единица и вообще не является электронной реактивной сущностью. Она — проекция некого физического лица из той, Верхней Реальности!

Но все равно оставалось много непонятного. Почему меня просто-напросто не переориентировали, подобно другим единицам, чтобы я тоже верил в то, что Линч никогда не существовал?

Более того, Большой Оператор наверняка часто входил в сопереживательную связь с Коллингсвортом, чтобы запрограммировать его на участие в кампании по уничтожению симулятора Фуллера. Почему же тогда до вчерашнего дня Он не узнал от Эвери, что из меня никак нельзя вытрясти мои убеждения в истинной природе реальности?

От моих мыслей меня оторвал шум и треск падающего дерева. Я вздрогнул и посмотрел вверх.

Прямо мне на голову опускалась громадная сосна!

Я лихорадочно рванулся в сторону, но все-таки, когда дерево упало, меня посекло ветвями его кроны. Сначала меня сбило с ног, а потом отбросило так, что я ударился о другой древесный ствол.

Потрясенный случившимся, я поднялся на ноги и побрел прочь, пробуя пальцами борозду на щеке, которую проделал один из сучьев. И тут внезапно в моей голове снова застучало. Я опять почувствовал тошнотворный эффект диссонирующей сопереживательной связи.

Я помчался к коттеджу, отчаянно стараясь вытерпеть это мучение. Я добрался до края поляны; в голове стучало, в глазах сделалось мутно. И тут я резко попятился назад.

По поляне прохаживался здоровенный медведь и обнюхивал машину Джинкс. Он ощутил мое присутствие и повернул голову в мою сторону. Я вовсе не собирался как-либо рисковать, поэтому убил бурого зверя тонким сконцентрированным лазерным лучом.

Наверное, это лишило Большого Оператора возможности по-садистски насладиться моими мучениями, поскольку, как только медведь рухнул на землю, цепи сопереживательной связи рассыпались, и я избавился от их тяжкого бремени.

Но теперь стало ясно, что мне следует поскорее убираться отсюда. В лесу находилось слишком много природных элементов, которыми можно манипулировать, чтобы направлять их против меня. Если у меня оставался хоть какой-то шанс на спасение, то этот шанс я могу получить, добравшись до города, где Большой Оператор располагает меньшей свободой действий для программирования моего фальшивого окружения на причинение мне вреда.

В коттедже я, не теряя времени, перевязал рану на руке и смазал бальзамом горевший жгучей болью шрам от виска до челюсти.