— Пожалуйста, Марк.

Он взялся за голову. Деревянный пол был натерт до блеска, а его книги были аккуратно расставлены в небольшом книжном шкафу. Он знал, что Джинга не только очень усердно занимается домашним хозяйством, но и очень любит выходить из дому.

— Я обещаю тебе, Джинга, что если ты позволишь мне позаниматься сегодня, то завтра мы пойдем куда-нибудь пообедать.

— Но я уже оделась, — она надула свои нежные губы, что всегда так умиляло его.

— Но у меня завтра экзамен. Последний. Я должен сдать его хорошо.

— О, Марк, мне так надоело сидеть все время одной. Я хочу проводить все время с тобой — и развлекаться, и делать домашние дела. Но даже тогда, когда ты дома, ты тратишь все свое время на учебу.

— Но я должен это делать.

— Почему? — она расстроенно глядела на него своими голубыми глазами. — Марк, думал ли ты когда-нибудь о том, чтобы бросить колледж?

Он с изумлением уставился на нее.

— Нет.

— Но он стоит между нами, и не только препятствует нам быть вместе, но и мешает иметь достаточно денег, чтобы купить дом и иметь детей.

— Мы все сделаем в свое время. Но ты ведь знаешь, что меня не устраивает моя работа.

— Завтра. Я обещаю тебе, дорогая. Ты сама можешь выбрать ресторан, — он обнял и поцеловал ее.

Сначала Марк думал, что она все понимала, но затем стал замечать, как Джинга с тоской смотрит на детей, и знал, что она отдала бы все что угодно, чтобы иметь ребенка. Он пытался задаривать ее, обещал, что в будущем у них будет все, чего она хочет. Ему не удалось понять глубины ее несчастья, и он был совершенно не готов к тому, что, придя однажды летней ночью домой, он обнаружил, что она ушла. Он все еще помнил то опустошающее чувство, с которым он стоял в пустой квартире, читая и перечитывая ее записку:

«Я так больше не могу, извини».

Даже тогда Марк верил, что сможет вернуть Джингу назад. Он предлагал ей бросить колледж, купить дом и сделать все необходимое для того, чтобы уговорить ее вернуться назад к нему. Все было бесполезно. Их почти трехлетнему союзу пришел конец.

Это был черный период в его жизни. Он собрал всю свою силу воли, чтобы каждый день ходить на работу и в колледж. Казалось, что жизнь потеряла всякий смысл.

Наконец, он начал понемногу оживать, Марку везло с женщинами, которых он встречал. Они были чувственными, понимающими и вполне удовлетворяли его. Они были Марку поддержкой в бессонные ночи, когда он дотрагивался до них и был уверен, что он не один. Но ничего постоянного из этих связей не получалось…

Марк очнулся от воспоминаний, когда выскользнувшая из пальцев расческа стукнулась о кафельный пол ванной. Он прошел в прихожую и, взяв свою клетчатую кепку, вышел.

В тесном гараже он задержался, любуясь двумя автомобилями, стоявшими друг против друга. Красный капот «Кобры» был открыт; сегодня вечером он еще поработает.

Желтый «Ягуар ХК-150» сверкал полировкой. Он слегка погладил его рукой, прежде чем открыть дверь и сесть за руль. Через несколько секунд он уверенно повернул ключ зажигания, запустил двигатель и выехал из гаража.

Его мысли вернулись к вчерашней встрече. Они с Джун просидели в ресторане почти три часа. Он настолько увлекся беседой, что был разочарован, когда она, наконец, встала, чтобы уйти.

Почему Джун позвонила ему? Марк сомневался в том, что эти три года она хранила свое чувство. Вчера, когда он вошел и увидел ее, Джун сначала не произвела на него впечатления, но скоро все изменилось…

Почему Джун позвонила? Неважно почему, и он был рад, что она позвонила. Когда их познакомили три года назад, Марк еще находился под впечатлением от Джинги и полностью не осознал ее очарования. Вчера вечером он смог оценить его по достоинству. Они легко перешли от добродушного подшучивания над тем, кому досталась львиная доля пирожного, к более серьезному разговору.

Он сказал ей, что любит детективы, а она — любовные романы.

— Я люблю истории со счастливыми концами, — доверительно улыбнулась она.

Каждое мгновение открывало новую грань ее индивидуальности. Она была совсем не приземленным технарем — в ней было много романтичного. Это было ему сродни.

Между ними наметились какие-то неуловимо тонкие отношения, заинтриговавшие его. Иногда, когда Марк что-то говорил, Джун смотрела на него с улыбкой Моны Лизы, а ее губы были нежны и соблазнительны.

Марк сообразил, что он приближается к Юнион-стрит. Повернув в сторону Ван-Нессе, он увидел прямо перед собой залив. Свернув на Юнион-стрит, он проехал мимо ряда антикварных магазинов и ресторанов. Это были здания, построенные и реставрированные в викторианском стиле. В витринах магазинов была выставлена модная европейская одежда. Век тому назад Юнион-стрит вряд ли была такой фешенебельной. В то время здесь разводили коров — это был центр молочной промышленности. Сейчас же здесь были сосредоточены главные городские достопримечательности. Марк свернул в узкий проезд и остановил машину.