— Дракон. Водяной. Когтями. Ядовитыми. Но я не сдох. — Яду в его голосе не меньше, чем в когтях царапнувшего его дракона, и Кулик этим, очевидно, гордился. — У меня теперь аж в костях яд, я весь ядовитый, так что остерегайся, дрянь.

Они возвращались в восточные кварталы, миновали проулок, в котором Маара выпустила на волю молочницу. А вот и она: не в силах стоять, опустилась наземь, но рядом полевая рабыня махонди с ведром воды, отпаивает животное. Квартал махонди. Маара с ужасом подумала, не тащит ли он ее на виллу к старым жирным хадронам-наркоманам. Она решила, что лучше умрет, чем позволит прикоснуться к себе этим омерзительным чудовищам. Но носильщик миновал большой дом, окруженный свежим зеленым садом.

— Куда? — вновь спросила Маара, но Кулику было не до нее.

Территория чужая, опасная, в любой момент можно натолкнуться на махонди, на Юбу, Мерикса, Орфну, которые остановят их или, по крайней мере, поднимут тревогу. Бегун свернул в сад, окружающий дом, который, как знала Маара, использовался молодыми хадронами.

Носильщик стоял, тяжело дыша, утирая пот со лба. Кулик больно сжал руку Маары повыше локтя — и по его злобной ухмылке видно было, что боль он причинил ей умышленно, — поволок девушку вверх по ступенькам на веранду, на которой, мирно посапывая, спал стражник. Здесь Кулик постучал в створку открытой двери, и на веранду вышел молодой хадрон, которого Маара сразу узнала. Хадрон тоже ее знал. Он грубо бросил Кулику, не удостоив его взглядом:

— Убери лапу!

Преобразившийся из грозного чудища в ручную обезьянку Кулик отдернул руку, как будто ошпарившись.

Звали хадрона Олек, Маара знала, что это один из главарей мятежной молодежи. Над ним и сейчас нависала судебная дубина отсроченного приговора. Олек мягко подхватил Маару под руку и ввел в помещение, где она тоже увидела знакомые лица. Молодые хадроны восседали на подушках, расслабленные, спокойные — такие же, как и их папаши, Маара сразу это заметила. Нет, пока еще не пропитанные наркотиками, не обросшие слоями жира, но с тем же выражением ложного внутреннего величия в глазах, с теми же повелительными интонациями в голосе, что и их омерзительные предки. «А ведь такими же были махонди в Рустаме, — с горечью подумала Маара. — И такими же кажутся махонди тем горожанам в харчевне. И все горожане, в свою очередь, — жителям скальной деревни».

— Располагайся, Маара, — пригласил Олек, — указывая на подушки. — Сбежала? — В голосе его звучал не упрек, не обвинение, он как будто несколько свысока наслаждался необычной ситуацией.

— Беглая рабыня! — добавил еще кто-то, рассмеявшись.

Маара опустилась на низенькую скамеечку, глядя на развалившуюся «золотую молодежь» — так они себя называли — и думая, что и эти, пожалуй, уже точно такие же, как и теперешние властители Хадрона. Хотя сами молодые люди, разумеется, воображают, что они совсем иные.

— Зачем я здесь? — спросила пленница непринужденно, тоном чуть ли не дружеским, уместным среди равных. Во всяком случае, они ровесники, хотя бы возрастом равны.

— Интересно, удивишься ли ты, услышав ответ на свой вопрос.

— Попытайся меня удивить.

— Ты станешь моей наложницей, — сообщил Олек серьезным тоном, как бы переходя к деловой части беседы. — Будешь детей рожать. Для меня. Для нас. — У хадронов дети рождались и выживали хотя и чаще, чем у махонди, но не намного. — Мало у нас детей, мало, может быть, с рабынями получится лучше.

Маара заставила себя улыбнуться:

— Собираешься устроить гарем из махонди? И мной не ограничишься? Как на это посмотрит Юба?

— Юба посмотрит так, как ему прикажут. А тебя мы не крали, не захватывали в семействе. Ты сбежала, и мы поймали беглянку, действуя в рамках закона.

— А почему Кайру не поймали? Она ведь тоже сбежала.

— Ой, нет, спасибо. Знаю я вашу Кайру. С такими лучше не связываться, — ответил Олек под взрыв хохота.

В комнате присутствовали лишь мужчины, и смех такой, очевидно, часто раздавался под этой кровлей, когда обсуждались достоинства и недостатки особ иного пола.

— Если я тебе почему-то не нравлюсь, выбирай. Вон их тут сколько развалилось.

Маара обвела взглядом улыбающиеся физиономии и подумала: «Как фрукты на блюде».

— Есть тут одна загвоздка, — задумчиво промолвила она. — Дело в том, что я уже беременна.

— Но, Маара, от Мерикса еще никто не зачинал.

— От Мерикса — да. Но от Юбы…

Она заставила себя сидеть спокойно, улыбаясь, выдерживая озадаченный взгляд Олека, исследовавшего ее глаза, ее фигуру, ее поведение. Но вот он вздохнул, откинувшись назад, и даже слегка хохотнул.

— А с чего ж тебе тогда вздумалось сбежать?

— А с чего ты взял, что я сбежала? — ответила она вопросом на вопрос. — У нас все знают, где я и что делаю. Я брата ищу.

— И ты воображаешь, тебе понравится то, что ты найдешь?

— Откуда ты знаешь, что я найду?

— От твоего Кулика. Он достаточно осведомлен.

— То есть как это «от моего»? Почему Кулик «мой»?

— Он нам рассказал, что ты была его подружкой в скальной деревне.