Так, на всякий случай. И еще я поменял рейхсмарки на лиры, лучше сделать это сейчас, в аэропорту.

— Taxi, per favore — сказал я служителю на стоянке, важному как петух и одетому в какой-то вариант формы. Итальянцы относились к тем нациям, которые просто обожают форму — хоть какую.

Служитель замахал палкой — и к пандусу подкатило такси.

Боже…

Фиат, настолько старый… ему, наверное, лет двадцать не меньше — это потом я с удивлением узнал, что эти машины выпускаются специально для такси и поныне. Желтый, каким обычно и бывают такси, побитый — причем нельзя сказать, что он попадал в какую-то серьезную аварию, но по бокам то тут, то там небольшие вмятины и царапины, одна фара треснута. По сравнению с берлинскими и женевскими Мерседесами — выглядит, мягко говоря, уныло.

Сразу вспомнилась история банкротства русского Фиата… они в Москве работали с пятнадцатого года и поначалу успешно — но потом разорились, не выдержав конкуренции с нижегородским Фордом и аксайским Доджем… все-таки Россия это не Италия, мы любим машины большие, солидные, крепкие. Банкротство было скандальное… дело дошло до Правительствующего Сената, причем при разбирательстве так и не смогли разобраться, кто больше разворовал, русские или итальянцы. Ладно…

— Una pension — объяснил я таксисту, молодому и похожему на турка или араба по-итальянски и добавил по-немецки, которым я владел вполне свободно — Ich bitte mir die Pension nehmen. Gute pension. [3]

То ли таксист немного понимал немецкий, то ли многие туристы просили того же самого — он истово закивал.

— Si, si, signore. Capisco. [4]

Вот и хорошо…

Фьюмиччино находится на некотором удалении от Рима — хотя постоянный рост населения Вечного города привел к тому, что теперь Фьюмиччино стал окраиной большого Рима. Но скоростная автострада как была, так и осталась — и сейчас мы мчались по ней в Рим.

Мчались — это, конечно, красиво сказано. Особенно после того, как мы пересекли скоростную А90 — римское кольцо, дорогу вокруг Рима. Видимо — то ли я попал в час пик, то ли тут всегда так — но мы не мчались, а передвигались резкими рывками, то снижая скорость километров до двадцати в час — то резко набирая сотню. Водитель что-то говорил мне, но я не понял ничего кроме Puttana, видимо водитель так величал участников дорожного движения. Само движение было организовано плохо: выделенной полосы под тяжелый транспорт не было, все большие грузовики двигались в общем потоке, солидно тормозя его, один раз мы даже обогнали экскаватор. Сильно досаждали мотоциклисты и скутеристы — по мне нужно быть полным отморозком, чтобы ехать по скоростной трассе на скутере — но тут это было сплошь и рядом. Одним из символов Италии был маленький скутер Веспа, Оса, он был очень удобен, потому что на нем не было коробки передач, на нем можно было ездить без прав и без шлема. И без головы — судя по тому, как ловко и опасно маневрировали ездоки на скутерах прямо рядом с машинами, обгоняя сыплющиеся в их адрес проклятья.

Кстати, понятно, почему такая машина избитая. При таком темпе движения — столкновений, хотя бы мелких не избежать, чинить — не начинишься.

Мастерство водителя я отблагодарил бумажкой в сто лир [5] помимо счета. Водитель совсем расцвет и заверил, что если мне нужна будет la ragazza чтобы скрасить пребывание в вечном городе одинокого немца — то стоит только позвонить по телефону, указанному на карточке. Карточку я взял, вежливо кивнул головой и сказал danke shon.

Семейный пансионат, в который меня привез разговорчивый водитель, находился в районе Трастевере, на западном берегу Тибра. Район считался старинным, но «внутренним», там не было туристических маршрутов, дорогих отелей и известных достопримечательностей. Узкие улицы и дурное освещение вкупе с давящей со всех сторон теснотой во всем — были непривычны и внушали тревогу. Здание пансионата располагалось в старинном, четырехэтажном здании, год постройки которого я определил как тысяча восьмисотый от Рождества Христова, не раньше. С одной стороны — к нему примыкало еще одно здание, с ним было общая стена, с другой стороны — была стоянка для машин.

Входя, я мобилизовал все свои скудные запасы итальянского, полагая, что прописаться будет сложно, но оказалось, что все это излишне. Меня встретила белокурая и очень привлекательная мДdchen которая на чистейшем немецком сообщила мне, что ее зовут Джованна, что папа у нее был немцем, она знает язык и рада приветствовать гостя из Германии на древней итальянской земле. За пять минут я получил комнату, какую хотел — такую, на последнем этаже, чтобы можно было вылезти на крышу и перелезть на соседнее здание. Лифта в здании не было, нормального освещения на лестницах тоже — и любезная mДdchen, взяв фонарь (днем!) пошла мне показывать дорогу на узкой, старинной лестнице. Степени лестницы были крутыми, юбка была по новой моде узкой и короткой, и зрелище было впечатляющее — надо сказать. Но я приехал сюда не за этим.

Комната было небольшой, но чистенькой, с высоким потолком и старой, но крепкой мебелью. Единственным диссонансом в обстановке конца девятнадцатого века была двуспальная кровать — европейская двуспальная, в САСШ такая считается полуторной. В комнате было чисто, кровать заправлена очень аккуратно, как у нас раньше проверяли — чтобы монетка отскакивала.

Я достал еще одну бумажку в сто лир.

— Простите, юная фроляйн, может так получиться, что я буду возвращаться поздно и мне не хотелось бы вас беспокоить. Возможно ли не сдавать ключ?

— Ах, конечно, синьор. Никакого беспокойства, двери у нас открыты до часа ночи, вас это устроит?

— Да, вполне.

Юная фроляйн сделала что-то наподобие реверанса

— Если я вам понадоблюсь, наберите один на аппарате, я всегда на месте. Приятного отдыха в вечном городе герр Бааде.

— Благодарю вас, юная фроляйн.

Интересно. Судя по тем взглядам, которые на меня бросала сия юная особа — я еще котируюсь на рынке. Или она попросту ищет приключений. Или даже подрабатывает… нет, проституцией это назвать нельзя, на улице она не стоит… сопровождает солидных мужчин, скажем так. Сейчас это очень распространенный способ подработки в среде молодежи… образование нынче стоит дорого, особенно университетское, нравы свободные, а современные методы контрацепции позволяют избегать нежелательных последствий всего этого. Как бы то ни было — Бог ей судья.