Как только закончили полигонные испытания НС-37, ее рекомендовали для принятия на вооружение. Я переговорил с наркомом, заявив, что ижевцы могут одновременно с пушкой Шпитального изготовлять и новые пушки. Устинов охладил мой пыл:

– Военные требуют, несмотря на высокие качества, переделать пушку Нудельмана и Суранова.

– Почему?

– Она сделана под снаряд с буртом, а заводы выпускают гильзы без бурта для пушки Шпитального.

– Но, убрав бурт с гильзы, конструкторы станут перед проблемой переделки уже доведенного, испытанного и оправдавшего надежды оружия.

– Придется переделывать. Ты знаешь, что боеприпасы - острый вопрос. Передай Нудельману: если справятся с буртом, сделаем все, чтобы поддержать новую пушку.

Переделка пушки под снаряд с гильзой без бурта в короткое время - задача почти невыполнимая. Изменения вносились в самую сердцевину оружия автоматику, которая по-прежнему должна была работать надежно. Дело настолько сложное, что кое-кто считал, что пушка повторных испытаний не выдержит. Тем более у отдельных товарищей существовало убеждение: пушка Шпитального оправдывает себя. А если и есть к ней претензии, то их можно устранить в процессе производства.

Однако мы плохо знали конструкторов НС-37. Они с новым энтузиазмом принялись за дело. "Мы не унывали, - вспоминает А. Э. Нудельман, - наша молодость, свойственное ей упорство, стремление решить задачу во что бы то ни стало, понимание того, что пушка НС-37 по своим качествам должна быть на самолете, должна быть на фронте, должна участвовать в боях, что недостатки пушки Ш-37 не исправимы, - все это привело к преодолению возникших проблем".

Молодому многообещающему конструкторскому коллективу оказал всемерную поддержку Центральный Комитет нашей партии. Конструкцию переработали под патрон, шедший в серии, всего за три месяца. Новую пушку установили снова на ЛаГГ-3. На военном полигоне, куда самолет вернулся из эвакуации, с конца июля до середины августа 1942 года, как раз тогда, когда разворачивалась Сталинградская битва, состоялись повторные испытания этой пушки. Испытания подтвердили: пушку можно и нужно принять на вооружение.

Однако для этого необходимо и новое постановление правительства. И тогда А. Э. Нудельман при поддержке наркомата обратился с письмом к И. В. Сталину. В записке в Политбюро ЦК ВКП(б) он подчеркивал преимущества новой 37-мм авиационной пушки перед уже принятой на вооружение и освоенной в производстве. Главный вывод - пушка поможет завоевать господство в воздухе.

Получив письмо, Сталин позвонил Б. Л. Ванникову (он в то время уже был наркомом боеприпасов, но хорошо знал по довоенному времени КБ, которым тогда руководил Я. Г. Таубин).

– Знаете ли вы что-нибудь о пушке Нудельмана и каково ваше мнение о ней? спросил Верховный Главнокомандующий.

"В ответ я сообщил все, что мне было известно, - писал впоследствии Б. Л. Ванников, - добавив, что, хотя пушку Таубина в 1941 году забраковали, тем не менее Нудельман при поддержке Наркомата вооружения добился на ней очень хороших результатов. Спрошенный далее Сталиным о том, превосходит ли она пушку Шпитального, я ответил, что не берусь судить об этом, так как уже год не занимаюсь вопросами вооружения и мне не известны подробные результаты последних работ конструкторов в этой области".

Спустя два часа Сталин позвонил вновь. Он сказал, что будут проведены сравнительные стрельбы пушек Нудельмана и Шпитального с участием представителей наркоматов обороны, вооружения и авиационной промышленности и попросил Б. Л. Ванникова руководить этими испытаниями.

Такая миссия была для Бориса Львовича нежелательной по ряду причин. Ведь речь шла о пушке Таубина, которую в свое время он одобрял, следовательно, его мнение могло быть сочтено необъективным. Кроме того, новые обязанности в промышленности боеприпасов требовали от наркома напряженного внимания в тот тяжелый период, когда фронты нуждались во всевозрастающем количестве ее продукции, а эвакуированные на восток заводы еще не полностью обосновались на новых местах.

Б. Л. Ванников откровенно сказал обо всем Сталину и попросил не назначать его руководителем испытаний. Сталин ответил, что после первого разговора с ним еще раз советовался с членами ГКО и решено все же остановиться на его кандидатуре.

– В объективности вашей, - сказал Верховный, - мы уверены.

Сравнительные стрельбы состоялись через несколько дней на одном из полигонов ВВС под наблюдением комиссии, состав которой определил Сталин. Испытания проходили в обстановке, исключавшей какую-либо предвзятость. Пушка конструкторского бюро А. Э. Нудельмана обладала рядом преимуществ по большинству пунктов технических условий и была признана лучшей. Это заключение представили И. В. Сталину.

Лучшие качества НС-37 были убедительно доказаны. Три самолета ЛаГГ-3, вооруженные пушками Шпитального, и один ЛаГГ-3 с пушкой Нудельмана соревновались в течение нескольких часов. Уверенный в превосходстве своего оружия, Шпитальный даже не приехал на полигон. Зато Нудельман и его соавтор Суранов с волнением наблюдали стрельбы в воздухе. Трижды самолеты взлетали с полным боекомплектом, и трижды НС-37 работала безупречно, а с Ш-37 ни один отстрел не прошел без задержек. Затем пушки взвесили, и опять выиграла НС-37. Сравнение конструкций, боевых характеристик, эксплуатационных и технологических данных оказалось в пользу новой пушки. Да еще звеньевое, а не коробчатое боепитание и гораздо больший боекомплект.