Так посвященные китайцы, в полном соответствии с традициями своих предков, носят на спине две косички. А у каменной скульптуры Моисея на лбу видны два рога: правый — для мужского начала, левый — для женского; и некоторые индейцы тараумара ко всему прочему, носят волосы, откинутые назад, как рога. И все это, вместе со статуями Моисея, напоминает некоторые маски майя или тотонаков, у которых на лбу отмечены две точки, или два углубления, но вытянутые вдоль, как смутное воспоминание о строении окаменевших глаз.

Многие индейцы, то ли потому, что они не хотят говорить, то ли потому, что забыли, что это означает, утверждают, что этот аксессуар — чистая случайность, и повязка служит им только для того, чтобы удерживать волосы. Но я видел, как индейцы шьют свои повязки таким образом, чтобы два конца обязательно свисали; и, в частности, я видел, как жрецы Пейотля, перед тем как начать свой ритуал, имеющий мужскую и женскую природу одновременно, сбрасывают на землю свои европейские шляпы и надевают повязки с двумя концами, точно хотят показать этим жестом, что вступают в круг Природы с намагниченными полюсами.

У этой расы есть неопровержимое доказательство ее посвящения: тот, кто близок к силам Природы, разделяет ее секреты. Но я бы сказал, что это посвящение — вещь обоюдоострая. Ибо если индейцы тараумара физически очень сильны, как сама Природа, то это не потому, что они живут в прямом, материальном смысле рядом с ней, но потому, что они созданы из той же ткани, что и сама Природа, и, как все настоящие, подлинные проявления Природы, они рождены от первичного замеса.

И я бы сказал, что естественное Бессознательное помогает им преодолевать не только усталость, но и извращение великого принципа, каковым они объясняют наличие физических недостатков. С одной стороны, они демонстрируют свое посвящение знаками, которыми в неудержимом изобилии украшают деревья и скалы, с другой — они открывают его своей телесной мощью, восхитительной выносливостью, презрением к физическим страданиям, боли, болезням.

Бытует ошибочное мнение, что тараумара не знают цивилизации, но нельзя сводить цивилизацию к облегчению физических нагрузок и материальным удобствам, которые народ тараумара всегда презирал.

Потому что, хотя тараумара и не умеют работать с металлами, вооружены лишь копьями и стрелами, пашут землю стволами деревьев и спят в одежде прямо на земле, они, однако, являются носителями самой высокой идеи философского развития Природы. И из этого развития они почерпнули секреты для своей идеи Чисел-Принципов так же, как это сделал Пифагор. Истина состоит в том, что индейцы презирают жизнь своего тела и живут только идеями, то есть пребывают в постоянном, своего рода магическом взаимодействии с высшей жизнью этих идей.

Каждой деревне тараумара предшествует крест, деревня окружена крестами с четырех сторон света. Этот крест — не христианский, не католический, это — крест Человека, распростертого в пространстве, Человека, раскинувшего руки, невидимого, пригвожденного к четырем сторонам света. Так тараумара демонстрируют подлинную геометрическую идею мира, с которой связана сама форма Человека.

Это означает: здесь — живое геометрическое пространство, оно создало самое лучшее из того, что могло, оно создало Человека.

Камень, который каждый индеец должен под страхом смерти положить к подножию креста, проходя мимо, означает не суеверие, но осознание.

Это означает: ты должен оставить заметку. Учесть. Осознать противоположное силам жизни, ибо без этого осознания ты — мертвец.

Но тараумара не боятся физической смерти: они говорят, что тело создано для того, чтобы исчезнуть; страшатся они смерти духовной, но не в том смысле, в каком страшатся смерти католики, хотя иезуиты и проходили когда-то по их землям.

Индейцы тараумара верят в переселение душ и больше всего боятся утратить своего потустороннего Двойника. Не осознавать того, что происходит — значит рисковать потерять своего Двойника. То есть пропасть в какой-то абстракции за пределами физического пространства, бесплотным человеческим началом скитаться по высшим планетарным сферам.

Для них зло — это не грех. У тараумара не существует греха: зло — это потеря осознания. Ибо высшие философские проблемы больше подходят для тараумара, чем наставления нашей западной нравственности.

Тараумара просто одержимы философией; их одержимость доходит до какого-то физиологического колдовства; они не делают ни одного жеста просто так, жеста, который не имел бы прямого философского значения. Тараумара становятся философами точно так же, как маленький ребенок вырастает и становится мужчиной: они — прирожденные философы.

И повязка с двумя концами на спине означает, что они произошли от первых Мужчины и Женщины; но эта повязка несет еще один очевидный исторический смысл. «Пураны» хранят память о войне, которая произошла между Мужским и Женским началами, и в древности мужчины принимали участие в этом сражении двух противоположных начал. И сторонники Мужского начала подняли над собой белые флаги, а сторонники Женского — красные; и от этого эзотерического священного красного цвета финикийцы, принадлежавшие к Женской расе, взяли идею пурпура, который потом стали активно производить.